Деревья умирают стоя

ИЗАБЕЛЛА. Невероятно, правда? А все-таки это и есть тот великий урок, который я выношу отсюда. Моя комната была маленькая и бедная, но больше мне и не нужно, я сама небольшая. Зимой дуло в окно, но это был чистый холод, он шел мне, я привыкла к нему, как к домашнему платью. И не было роз на окнах, только несколько пыльных гераней. Все это было по моей мерке, все было мое: бедность моя, мой холод, мои герани.

МАУРИСЬО. И ты хочешь вернуться к этой нищете? Нет, Изабелла!

ИЗАБЕЛЛА. Кто мне запретит?

МАУРИСЬО. Я.

ИЗАБЕЛЛА. Ты? Послушай меня, Маурисьо. Теперь уже нет ни учителя, ни ученицы. Поговорим впервые как равные. Я расскажу тебе все, как будто это было не со мной, чтобы ты яснее видел. Однажды одинокую девочку вытащили из ее мира и перенесли в новый, чудесный, как будто в сказку. Ей дали сразу все, чего у нее не было никогда: семью… дом, окруженный деревьями… медовый месяц. Только надо было, конечно, играть фарс, но она «была лишена чувства меры» и слишком увлеклась. Подмостки стали для нее настоящим домом. Когда она говорила «бабушка» — это было не заученное слово, это жило в ней глубоко, с давних пор. Даже когда ее мнимый муж целовал ее, голова у нее кружилась от благодарности. Семь дней продолжался сон, и вот что вышло. Теперь я знаю, что одиночество будет еще тяжелее, и герани — еще несчастней, и холод — холоднее. Но они — моя единственная истина. Я не хочу опять заснуть, потому что боюсь снова проснуться. Прости, если я кажусь тебе несправедливой.

МАУРИСЬО. Несправедливо одно. Почему ты считаешь, что это было только с тобой? Тебе ни разу не пришло в голову, что это было и со мной?

ИЗАБЕЛЛА. Что ты хочешь сказать?

МАУРИСЬО. Я хочу сказать, что мне тоже нужно было пожить в этом доме, чтобы найти свою истину. Вчера я еще не знал, какого цвета у тебя глаза. Хочешь, я скажу тебе теперь, какие они в каждый час дня и как меняется их цвет, когда ты открываешь окно, и когда смотришь на огонь, и когда я пришел, и когда я ухожу…

ИЗАБЕЛЛА. Маурисьо!

МАУРИСЬО. Семь ночей я чувствовал, что ты спишь за дверью. Ты не была моей, но мне нравилось слушать, как ты дышишь в соседней комнате. Я привык к твоему дыханию и теперь знаю одно: я не мог бы жить без него. Оно нужно мне рядом, навсегда, на моей подушке. В твоем доме или в моем, какое это имеет значение! Каждый из них может стать нашим. Выбирай ты.

ИЗАБЕЛЛА. Маурисьо! (Бросается в его объятия.)

МАУРИСЬО. Марта-Изабелла! Моя истина!

Долгий поцелуй. Раздается звонок за дверью. Они испуганно смотрят друг на друга, не разжимая объятий. Снова нетерпеливо звонит звонок.

Это он. (Идет к входной двери.)

Изабелла удерживает его.

ИЗАБЕЛЛА. Не надо! Оставь меня с ним одну!

МАУРИСЬО. Ты сошла с ума!

Фелиса идет открывать дверь.

ИЗАБЕЛЛА. Может быть, женщина сумеет сделать больше, чем ты. Разреши мне!

Они быстро целуются.

МАУРИСЬО. Я буду близко.

ИЗАБЕЛЛА. Не бойся. Теперь я сильна за двоих.

Маурисьо выходит в сад. Фелиса возвращается.

ФЕЛИСА. Это вчерашний. Спрашивает сеньору.

ИЗАБЕЛЛА. Проведите его сюда.

Фелиса идет к двери. На пороге появляется Другой.

ИЗАБЕЛЛА. Не надо. По-видимому, сеньор не нуждается в приглашении.

Другой жестом приказывает Фелисе уйти. Потом идет к Изабелле, меряет ее взглядом с головы до ног.

ДРУГОЙ. Если не ошибаюсь, моя мнимая супруга?

ИЗАБЕЛЛА. Ваша мнимая супруга.

ДРУГОЙ. Чрезвычайно рад. Во всяком случае, они неплохо выбрали.

ИЗАБЕЛЛА. Благодарю вас.

ДРУГОЙ. Я уже в курсе дела. Ну и балаган вы здесь развели. Трогательные письма, влюбленная чета, счастливая бабушка!.. Миленькая сказочка, с моралью и всем прочим. Жаль, что она так глупо кончается.

ИЗАБЕЛЛА. Еще не кончилась.

ДРУГОЙ. Продолжайте, если хотите. Вы знаете условия?

ИЗАБЕЛЛА. Слишком дорого. Пришлось бы продать дом — лишить их крова, под которым они могли бы спокойно умереть.

ДРУГОЙ. Я тоже могу преспокойно умереть, если вернусь без денег. Мои товарищи не понимают сказок, зато — неплохо стреляют.

ИЗАБЕЛЛА. Это ваше последнее слово?

ДРУГОЙ. Сказать еще раз? Ваш дружок просил меня вчера об отсрочке. Я согласился. Теперь она кончилась. Хватит проволочек. Есть монета или нет монеты?

ИЗАБЕЛЛА. Вы знаете не хуже меня, что это невозможно.

ДРУГОЙ. Посмотрим. Предполагаю, старушку вы где-нибудь заперли? А? Не утруждайте себя. Я дорогу знаю. (Идет.)

Изабелла преграждает ему путь.

ИЗАБЕЛЛА. Стойте! Вы не пойдете!

ДРУГОЙ. Предупреждаю: меня еще никогда не останавливали дамы, предлагавшие себя. А угрожавшие мне — тем более! Посторонитесь!

ИЗАБЕЛЛА. Ради всего святого, подумайте, будет поздно! Одно ваше слово может убить ее!

ДРУГОЙ. Ну, это вы слишком.

ИЗАБЕЛЛА. К сожалению, нет. Только иллюзия поддерживала ее. Она действительно может умереть.