Деревянные актеры

— Впусти их, Жозеф, — шепнул мне мэтр Миньяр. — Мадемуазель Розали не любит представлять перед пустыми скамейками… — Таинственно подмигнув, он позвал Паскуале и проковылял за малиновую занавеску.

Я распахнул дверь. Шумная орава ребят хлынула в сарай, рассаживаясь на пустых скамейках. Я запер дверь на щеколду. Паскуале позвонил в колокольчик, и на сцену вышел мэтр. Короткий плащ из малинового бархата топорщился на его спине. Спереди из-под черного кафтана виднелся голубой атласный камзол. На его левой ноге лоснился белый чулок и блестела туфля с пряжкой. Если бы не деревяжка вместо другой ноги, чеканившая его шаги деревянным стуком, я бы не узнал мэтра в таком великолепном обличье.

Он раскланялся, прижимая руки к сердцу, и поставил на большой стол клетку с мышами. Потом он положил перед клеткой шесть красных кубиков, открыл дверцу и пискнул, смешно сложив губы.

Тотчас же шесть белых мышек выбежали из клетки и расселись на кубиках. Мэтр поднял серебряную дудочку, — мыши встали на задние лапки и уморительно поклонились. Мэтр поднес дудочку к губам и засвистал мелодию, — мышки попарно закружились по столу, будто танцовали. Потом из клетки вышли еще четыре мышки с блестящими касками на головах. Они несли маленькие ружья на плечах и маршировали по столу, как солдаты.

Ребятишки кричали от восторга. Мэтр снял с мышек ружья, поставил на стол две маленькие зеленые пушки и скомандовал:

— Артиллерия, пли!

Мышки попарно бросились к пушкам, дернули какие-то веревочки, и над столом сразу хлопнули два выстрела с огнем и дымом.

— Еще, еще! — кричали ребята.

Мэтр опять зарядил пушки, и опять стреляли маленькие хвостатые артиллеристы. Они уже не отходили от своих пушек и, смешно шевеля мордочками, глодали сало, привязанное к веревочкам, пока две мышки в голубых юбочках и бумажных шляпках качались на маленьких качелях.

Потом все двенадцать мышек взяли в зубы цветные флажки, влезли друг другу на спины и сделали пирамиду. На верхушке ее сидел самый маленький мышонок с трехцветным флажком в зубах.

Под рукоплескания зрителей мэтр унес клетку. Паскуале убрал стол. Потом мэтр вышел со скрипкой и заиграл медленный вальс. Справа шевельнулась малиновая занавеска, а из-за нее на высоте шести футов выступила белая туфелька. Мадемуазель Розали плавно заскользила по канату, помахивая флажками, розовым и зеленым. Все затаили дыхание. Ее легкая светлая фигура двигалась в воздухе между землей и потолком. Позади темнела глубь сарая.

Мэтр заиграл быстрее. Мадемуазель Розали с безмятежной улыбкой на губах чаще замахала флажками. Еще бешенее заиграла скрипка, и вдруг мадемуазель Розали исчезла с наших глаз. Вместо нее, по канату плыло радужное облако. Она так быстро махала флажками вокруг себя, что ее не стало видно. Только ноги в белых чулках упруго ступали по канату.

Радужное облако скрылось за портьерой, и через миг мадемуазель Розали выбежала на земляной пол сцены и поклонилась, одной рукой придерживая газовое платье, а другой посылая поцелуи.

— Теперь опасный номер! — сказал мэтр Миньяр. — Прошу вас, медам и месье, сидите тихо!

Все насторожились. Мадемуазель Розали шла по канату, балансируя руками. На ее черной голове лежала узкая дощечка, а над дощечкой высилась пирамида из тридцати трех рюмок. Было тихо, только поскрипывал канат. Рюмки, отражая ламповые огни, метали хрустальные искры. Мадемуазель Розали дошла до конца каната и повернула обратно. Мэтр Миньяр стал медленно спускать с потолка бумажный обруч. Когда мадемуазель Розали дойдет до середины каната, обруч станет прямо перед ней. Сквозь него она должна прыгнуть…

Вдруг громкий стук раздался в дверях сарая. Я опрометью бросился к дверям. Кто-то колотил сапогом в нижнюю доску и кричал:

— Отвори! Именем закона — отвори!

— Тише! Сейчас опасный номер! — шепнул я, поднимая щеколду.

Рослый полицейский дал мне по подбородку и шатаясь протопал в узкий проход между скамьями. Он был вдребезги пьян.

— Где они, бродяги? Я им покажу! Без разрешения… Вот я вас!.. — кричал он.

На высоте шести футов над землею перед бумажным обручем стояла мадемуазель Розали, мелко шевеля простертыми в стороны руками. Ее лицо под сверкающей пирамидой рюмок было бледно. Полицейский брел прямо к сцене.

Тогда я прыгнул ему на плечи сзади, и мы оба упали в проход. Он брыкался и мычал, но я крепко навалился на него и заткнул ему рот полой своей куртки.

Когда я поднял голову, мадемуазель Розали уже шла по канату по другую сторону от еще трепетавшего обруча. Она скрылась за портьерой. Все захлопали, закричали, вскочили с мест. Я отпустил полицейского и юркнул в толпу ребят.

— Полезай под скамейку! — шепнул мне один из них. Я скорчился на земляном полу.

— Это что? Сопротивление в-в-власти?… — ревел бас полицейского. — Я им покажу! Я вздерну их на виселицу! Пойдем в кутузку!

Я слышал испуганный голос мэтра. Полицейский орал и топал ногами.

Бюргеры поспешно уводили своих детей.

— Да что ты пристал к нему, дядя Оскар? — крикнул кто-то из подмастерьев. — Пойди протрезвись, ты пьян!