Деревянные кресты

Волновался ли онъ, но мн показалось, что голосъ его не такъ сухъ, не такъ рзокъ, какъ обыкновенно. Мы стягивали пояса, отталкивали лопаты, бившія по ляжкамъ. Бертье, стоя у подножія лстницы, былъ готовь подняться. Повернувъ голову, онъ увидлъ искаженное лицо Мораша.

— За вами, господинъ лейтенантъ, — сказалъ онъ по военному, отступивъ на шагъ.

Тотъ, смущенный, нашелъ предлогъ:

— Что? — забормоталъ онъ. — Вы боитесь выйти первый…

Подпрапорщикъ ни слова не говоря, повернулся и снова ступилъ ногой на лстницу.

Сзади видно было только, какъ онъ пожалъ плечами.

— Морашъ увиливаетъ, — крикнулъ Вьеблэ среди шума.

Лейтенантъ, можетъ быть, слышалъ, но не шелохнулся. Изъ кучи ощетинившихся штыками людей тотъ же голосъ продолжалъ:

— Теперь мало имть здоровую глотку… Надо идти впередъ… Это трудне чмъ сажать людей въ карцеръ. Тутъ вс равны.

Среди пушечнаго грома слышенъ былъ только этотъ насмшливый голосъ, и товарищи смялись, безъ гнва, какъ будто въ этихъ словахъ они нашли облегченіе.

Тла раскачивались, готовыя ринуться впередъ, напирая на брустверъ, подобно морскому приливу.

Рзко просвистли 75-миллиметровые снаряды, и тотчасъ ревъ тяжелыхъ орудій, казалось, стихъ или отдалился.

— Готовы?… — спросилъ Крюше боле громкимъ голосомъ.

Разомъ дрогнули вс сердца у этой вооруженной толпы.

— У тебя есть мой адресъ, — усплъ сказать Сюльфаръ Жильберу срывающимся отъ волненія голосомъ…

О, какой рзкій зловонный запахъ у пороха… Слва послышались не то крики, не то псня: „Зуавы вышли!“ Грянулъ залпъ изъ 105-миллиметровыхъ орудій, — пять ударовъ въ литавры…

— Третья рота, впередъ! — крикнулъ капитанъ.

— Впередъ!..

Крики, толкотня, кто-то съ проклятіемъ падаетъ, винтовки задваютъ одна за другую… У всхъ бьется въ вискахъ, вс взбираются на брустверъ, затмъ выпрямляются, чувствуя, какъ дрожатъ ноги. Всматриваются въ огромную, голую равнину… „Впередъ“.

Вышли, бгутъ…

Затрещалъ пулеметъ, одинъ только пулеметъ. Затмъ, встрепенувшись, обезумвъ, германская артиллерія начала обстрливать всю мстность.

Люди уже растягивались въ цпь, цпь тонкихъ силуэтовъ и наклоненныхъ ружей, и ровнымъ бгомъ подвигались впередъ прямо къ безмолвнымъ окопамъ.

Слва съ крикомъ наступалъ батальонъ, съ горнистами во глав.

Одинъ изъ офицеровъ, оставшись одинъ, съ шашкой въ рук подгонялъ послднія отдленія молодыхъ солдатъ, которые колебались передъ огненной завсой.

— Ну… Живй, выходите, выходите!

Показалась горсть юношей. Передъ ними взорвался снарядъ; красный огонь, разлетвшіеся осколки. Чье-то изуродованное тло свалилось и забрызгало кровью брустверъ. Въ дыму послышались стоны.

— Ну же! Опасности больше нть… Выходите!

Они машинально, растерянные, ринулись впередъ, отдленіе за отдленіемъ. Но при каждой попытк огонь сразу отбрасывалъ ихъ, и они снова скатывались въ окопъ. Каждый разъ встрчалъ ихъ залпъ.

— Выходите, чортъ возьми!

Волна молодыхъ солдатъ медленне прилила къ откосу, на который они не ршались уже взобраться… Нть, они не въ силахъ больше…

Офицеръ однимъ прыжкомъ выскочилъ впередъ:

— Впередъ, трусы!

Маленькій вольноопредляющійся подталкивалъ ихъ въ спину, принуждая выходить, и кричалъ двичьимъ голосомъ. Шатаясь, появились они изъ окоповъ, подталкиваемые кулаками, и въ послдній разъ отпрянули назадъ, какъ будто послдняя судорога прошла передъ смертью у этого живого пушечнаго мяса.

— Есть!.. Впередъ!.. — крикнулъ двичій голосъ.

Разозленные понуканіями, они ринулись впередъ, разсыпались, кинулись прямо на дымовую завсу. Конечно, преграда пройдена…

Батальоны, разсянные по полямъ, неслись впередъ, и кто-то по ту сторону первыхъ линій махалъ значкомъ: деревня была взята.

* * *

Разрушенныя стны, зіяющіе фасады, кучи черепицъ и щебня, цликомъ сорванныя крыши, окоченвшія ноги, торчащія изъ-подъ развалинъ… Подъ мусоромъ и щебнемъ иногда виднлись погнутыя рельсы, и по нимъ можно было догадаться, что здсь проходила улица. Перебгали отъ развалинъ къ развалинамъ, прислонялись къ обломкамъ стнъ, стрляя передъ собой, забрасывая гранатами пустые погреба.

Кричали…

Громъ пушекъ сталъ слабе, но пулеметы черезъ отдушины косили по деревн. Люди падали, согнувшись вдвое, какъ будто тяжесть головы пригибала ихъ къ земл. Нкоторые кружились, скрестивъ руки, и падали на спину, согнувъ колни. На нихъ съ разбга едва обращали вниманіе.

Кто-то блдный, какъ млъ, крикнулъ Жильберу:

— Ламберъ убитъ!

Вокругъ колодца люди дрались, осыпая другъ друга ударами палокъ, кулаковъ или ножей — то была отдльная схватка среди сраженія. Вьеблэ столкнулъ одного нмца въ колодецъ, налетвъ на него головой, и съ того соскочила — срая шапка съ краснымъ околышемъ. Все рзко, грубо отпечатлвалось въ мозгу, не вызывая волненія: крики людей, которыхъ убиваютъ, взрывы, трескъ гранатъ, падающіе товарищи; неслись впередъ, не зная направленія, одинъ за другимъ, и стрляли прямо передъ собой…

Нсколько нмцевъ безъ снаряженія пробжало съ поднятыми вверхъ руками по направленію къ нашимъ позиціямъ. Одинъ изъ нмцевъ, стоя у входа въ погребъ, вытиралъ кровь со лба и лвой рукой сдлалъ намъ привтственный знакъ.