Деревянный Меч и Та, Которую Любит Небо

   -Слушаюсь, господин - сын Андадаса склонил голову и, повернувшись к гиалийцу, сказал - Отдай оружие, Даговорг.

   Даргед молча снял с пояса меч и кинжал, протянул их агану.

   -Я не желаю видеть тебя, лумарг на сегодняшнем пиру, равно как и вообще подле себя - добавил ард-дин - Ты можешь располагаться в тех покоях, которые отведены для тебя. До тех пор, пока не падёшь от меча мстителя.

   -Благодарю - гиалиец дерзко вскинул голову - С того дня, как я оказался в этих стенах, я хотел только одного - одиночества. Теперь оно мне обеспечено до самой смерти.

   -Я не стану вызывать тебя, колдун, на бой за оскорбление - сказал Бардэдас - Тебе всё равно жить осталось не более трёх дней.

   -Почему бы славному хозяину не вызвать обидчика на бой - ядовито вставил Андазир.

   -Долг хозяина велит мне уступить первенство во взыскании кровавого долга гостям - любезно улыбнулся Великий Князь.

   -Благодарю - столь же любезно ответил талдфаганский дин.

   Гиалиец не стал слушать дальнейший обмен любезностями между трупоедскими вождями и отправился в свои комнаты. За ним следовал Андахор, за назначенным ард-дином стражем плелись четверо талдфаганов, выделенных Андазиром. Ничего кроме облегчения Даргед не испытывал - наконец он будет предоставлен сам себе, а близкая смерть не столько страшила, сколько сулила избавление. Избавление от череды трупов, тянущейся с того памятного вечера в Даэ, избавление от необходимости общаться с трупоедами, избавление от позорного для сына Единого Народа влечения к трупоедке, избавление от гложущего душу одиночества.

III

   Войдя в спальню, гиалиец повалился на кровать. Сапоги пришлось снимать самому - слуги разбежались, узнав, что тот, кому они прислуживали, колдун. Впрочем, это его не сильно огорчило.

   Без стука вошёл Андахор.

   -Благодарю тебя, аган, за сегодняшнюю защиту во время судилища - поблагодарил его гиалиец - Правда, непонятно, чем я обязан столь рьяным заступничеством.

   -Сегодня, лумарг, у тебя были более высокие защитники - усмехнулся воин - Дин Бардэдас и его дочь, например. Но я сказал слова в твою защиту не из желания угодить правителю. Просто нехорошо получается: все сидели с тобой за одним столом, менялись оружием, а как только Четверо отвернулись от тебя, вчерашние собутыльники жаждут твоей смерти. Я решил, что хотя бы один человек должен помнить, с кем он ещё вчера пил и кому клялся в вечной дружбе. В конечном счёте, никто не плакал над трупом Морвэтила больше положенного. Даже его брат, который был рад заполучить корону дина. Покойник был большой скотиной, как и его братец.

   Кое-кто поговаривает, что лучше бы ард-дин выдал тебя на расправу - продолжил Андахор, вольготно развалившись в кресле у окна - Они говорят: пусть кровь колдуна падёт на одних талдфаганов. Но Бардэдас не сделает так. Слишком уж сильно в нём желание нагадить талдфаганскому дину. А колдовства он не боится - ард-дин уже убедился, что твоё пребывание, лумарг, под крышей его дома никому не повредило. Не знаю уж, в чём дело - в том, что предки охраняют князя, или в том, что ты действительно не колдун. Андазир тоже не дурак - драться с тобой в честном бою. Потому он, скорее всего, сговорится с твоими местными недоброжелателями. И тебя прикончат в спину.

   -А как ты на всё это смотришь? - поинтересовался гиалиец.

   -Для меня самое главное, чтобы ты не сбежал из-под стражи - честно ответил аган - А как тебя убьют: по правилам чести или в спину, меня не волнует. Лишь бы это произошло быстрее.

   -Спасибо за откровенность - поблагодарил Даргед - Хотя я и так знал, что мне не на кого полагаться, кроме самого себя. Что ж, буду ждать смерти. А кто это мои местные недоброжелатели?

   -Главным образом, бардэдасов ключник с сыном. Эти в открытую под тебя копали. Но наберётся ещё немало народа, в основном молодых, которым не нравилось чересчур благосклонное отношение к тебе со стороны ард-дина и его дочери. Кому понравится, когда чужак и бродяга пользуется явной симпатией дочери Великого Князя, а тот на это смотрит сквозь пальцы.

   -В сущности, не важно, как я погибну - с мечом в руках, убив до этого десяток противников, или меня придушат где-нибудь на заднем дворе. А теперь прошу оставить меня одного - попросил Даргед.

   Гиалиец был несколько озадачен: неприязнь трупоедов к нему он чуял, но не видел особой разницы в отношении дикарей к нему и друг к другу. Что до Дандальви, то он как-то не задумывался об её отношении к нему, не видя в этом смысла: дело даже не том, что она - дочь аганского ард-дина, а он изгой и бродяга. Главное - пропасть, разделяющая людей-трупоедов и Единый Народ.