Деревянный Меч и Та, Которую Любит Небо

   -Глупости - сказал гиалиец. Чувство, которое он испытывал сейчас, было ему внове - кажется, трупоеды зовут это не то стыдом, не то совестью.

   -Возьми меня с собой - в голосе княжны послышались слёзы - Пусть я буду твоей собакой, пусть. Но с тобой...

   -Не говори глупостей. Ты для меня не животное - мягко ответил изгой. Странно, ложь далась ему безо всякого труда. Может быть, потому что она была почти что правдой, особенно сейчас, когда его словно накрыло тёплой волной, исходящей от девушки. Как будто время повернулось вспять и он вновь в Бидлонте, среди Единого Народа.

   "Ты ещё сто раз пожалеешь, что ушла со мной" - тихо и печально говорил Даргед, прижав её к себе. Дандальви сдавленно рыдала, уткнувшись в грудь гиалийцу. "Лучше бы нам расстаться" - добавил он.

   "Ну и пусть, ну и пожалею" - всхлипывая, пробормотала девушка.

   -Хорошо - Даргед обречённо отстранил её от себя и шагнул внутрь конюшни.

   -Выбирай любого из риси, кроме моего Ворчуна - прошептала Дандальви.

   -Вообще-то мы пойдём пешком - ответил гиалиец, открывая первую клетку - Разве ты не знаешь, что "секущие" не могут летать в темноте?

   -Нет - удивлённо произнесла девушка - Тогда зачем ты пришёл сюда?

   -Для того, чтобы выпустить крылатых - гиалиец продолжал открывать загородки - Это собьёт с толку преследователей, которые будут думать, что мы улетели. Кроме этого в первые часы нас не смогут выследить с воздуха, а потом мы доберемся до лесов, отделяющих красных радзаганов от соседей.

   Когда последняя клетка была открыта, гиалиец с довольным лицом обернулся к Дандальви, неотступно следовавшей за ним по пятам: "Можно уходить". Небо на востоке начинало светлеть. Во дворце умолкли последние гуляки. Сопровождаемые тихим шорохом кожистых крыльев освобождённых крылатых, гиалиец и дочь Бардэдаса Мрачного удалялись прочь от стен Келен-Коннота. Хрустела под ногами ломкая прошлогодняя трава, журчала не видимая в темноте Серебрянка. Риси медленно расползались по округе, чтобы с первой зарёй подняться в небеса и отправиться искать места, где никто не будет ловить их и заставлять летать с тяжёлой ношей.

IV

   Исчезновение колдуна первым обнаружил доблестный Андазир, дин талдфаганов. Он тщетно прождал голову убийцы брата почти всю ночь и, едва небо на востоке посветлело, послал раба узнать, что там стряслось. Агэнаяр вернулся и, дрожа и заикаясь от страха, доложил, что все четверо воинов убиты, а радзаган, поставленный ард-дином, лежит весь бледный и едва дышит.

   Раздосадованный Андазир ворвался в комнаты колдуна. Андахор к этому времени пришёл в себя и пытался подняться, шатаясь от непонятной для него слабости. Дин прошёл мимо, едва взглянув на вчерашнего защитника колдуна, в спальню лумарга. Здесь всё было забрызгано кровью: четверо троюродных братьев Андазира лежали мёртвыми. Ардахор получил всего один удар прямо в сердце, крови вытекло из него немного. У Бардэхора было перерезано горло. Дандахора предательски убили в спину. А вот Воргахора дин сначала не узнал - лицо его было изуродовано страшным ударом, словно по нему прошлись кузнечным молотом.

   Изувеченное лицо верного родича, дважды спасавшего его в лютой сече, добило Андазира. Яростно взревев " Проклятый колдун!" дин талдфаганов выскочил прочь. В соседней комнате он едва не сбил с ног Андахора, тело которого сотрясалось в очередном приступе рвоты.

   Андазир продолжал яростно вопить: "Проклятый колдун! Убийца!". Его крики подняли на ноги весь дворец. Аганы собирались в Тронном Зале, недоуменно морща опухшие лица.

   -Что случилось, Андазир? - спросил талдфагана Бардэдас, закрывая глаза от нахлынувшей головной боли - Почему ты перебудил весь дворец.

   -Ард-дин, колдун - убийца моего брата сбежал, убив ещё четверых человек - сказал Андазир - Напрасно ты отвёл от него обвинение в колдовстве. Не в человеческих силах такое сделать.

   -Эй, воины, сходите, проверьте сказанное славным дином талдфаганов.

   Двое дружинников побежали в комнату гиалийца. Они вернулись, ведя под руки Андахора.

   -Дин - сказал старший из воинов - Всё действительно так. Четверо мёртвых талдфаганов лежат в спальне колдуна, а Андахор, сын Андадаса, ничего не соображает.

   -Андахор, мальчик мой, что же произошло сегодня ночью? - обратился ард-дин к бледному как мел воину. Тот посмотрел на правителя мутным, ничего не соображающим, взглядом и извергнул очередную порцию желчи.

   -Уберите его - махнул рукой Бардэдас, решивший, что сын славного Андадаса просто перебрал лишнего. Дружинники оттащили его и посадили на скамью. Слуга-агэнаяр сунул под нос благородному господину чашу, дабы тот не блевал на пол.

   -Ард-дин - повторил Андазир - Зря ты не дал расправиться с колдуном днём, когда его сила слабеет.

   -Андазир, скажи, почему твои люди погибли в спальне колдуна, а не в прихожей комнате, где они должны были находиться? - вдруг спросил Бардэдас.

   -Я э-э-э... - талдфаганский дин не знал что сказать.