Деревянный самовар

– Нет, ты больной или дурак!? – почти с акцентом вскричал Казарян. – Стоило, еще как стоило! Ты бы себя на мушке посмотрел!

– Ну, и каков видок был? – ернически поинтересовался Смирнов.

– Неважный был видок, Саня, – не обрадовал его Казарян. – Сильно страшно вот так под пулей стоять?

– Страшно? Вроде бы и не страшно… но ужасно боязно.

– Да нет, ты вроде уже и ничего, – успокоился Роман. – Уже и шуткуешь. Что с ним делать? – И он брезгливо носком туристского ботинка потрогал Чекунова. От прикосновения тот застонал. Оклемывался.

– Здесь допросить, пока тепленький, и расколоть до жопы. Он, по сути, знает про это дело больше всех местных.

– А ты спрашиваешь, стоило мне ему врезать или не стоило! Очень даже полезно для предваряющей хороший допрос подготовки.

Делать нечего: Чекунов открыл глаза. Казарян присел рядом на корточки:

– Проснулся, поганец, выспался? А то еще разок усыплю?

Чекунов, насколько мог энергично, поводил свою голову щекой по земле: не хочу, мол, таким образом засыпать.

Казарян быстро, осторожно и умело обыскал его. Из-за пояса вытащил «ПМ», отстегнул бебут в ножнах, из голенища вытянул запасной нож-финку, в карманах нашарил две пары наручников. И по мелочам: запасные обоймы, ключи от «газика», связку отмычек, милицейское удостоверение.

Чекунов лежал, как колода.

– Куда это барахло? – спросил Казарян.

– Потом в их нору сложим, – решил Смирнов и приказал Чекунову: – Вставай, поганец.

Казарян повесил чекуновский автомат себе на плечо, «Макарова» сунул в карман куртки, а остальное ногой брезгливо отшвырнул в сторону. Чекунов лежал, в безнадежности не решаясь двигаться.

– Кому сказано? – угрожающе напомнил Смирнов. Их терпение испытывать уже было невозможно. Чекунов сначала сел, а потом неуверенно поднялся. – Пойдем на твоего Арефьева посмотрим. Проводи его, Рома.

Чекунов, а за ним Казарян со своим «Вальтером» нешибко побрели. Смирнов взял две пары наручников и «ТТ» с обвернутой носовым платком рукояткой. «ТТ» он упрятал тщательно во внутренний карман и последовал за неторопливой парочкой.

На кровь неизвестно откуда налетели здоровенные золотисто-синие мухи. Они кружили над Арефьевым, издавая победительный гул, потому что подошли мешавшие им люди. А мухам жадно желалось присесть на слегка затвердевшую кровь и сосать ее, сосать…

– Здоровый, лось, тренированный и дурак, – подумал вслух подошедший к трупу Смирнов. – Это я не об Арефьеве, это я о тебе, Чекунов, – пояснил он. – Может, ему наручники надеть, Рома, чтобы без лишнего пригляда и хлопот?

– Есть смысл, – согласился Казарян. – Спереди, сзади?

– Спереди. Пожалеем, – решил Смирнов, протягивая пару наручников Роману. – Просто пусть руками по сторонам не размахивает.

Чекунов безропотно дал надеть на себя наручники.

– Куда посадить засранца? – поинтересовался Казарян.

– Вот на этот сук, где они вместе с живым Арефьевым сидели, – сказал Смирнов и вспомнил: – Он ему еще последнюю папиросу дал выкурить… Курить хочется, Рома.

Чекунов в ужасе глядел на Смирнова. Казарян без звука протянул пачку сигарет Смирнову и, ожидая, когда тот достанет сигарету, зажег спичку, умело закрывая огонек ладонями. Смирнов склонился, прикурил, сделал первую целебную затяжку.

– Эх ты, волевик, – в который раз упрекнул Казарян. Получавший несказанное удовольствие от сигареты, Смирнов не желал портить его и разговор перевел на другое.

– Артист где, Рома? Художественный руководитель?

– Упаковал его при помощи подручных средств. В моем «газике» лежит.

– Не сбежит?

– Думаю, нет. Руки назад моими ремнями скручены. Портки и подштанники ему спустил и у щиколоток узлом связал.

– Значит, с голой жопой лежит, которую комары жрут нещадно?

– Угу.

– Приятная картинка, – Смирнов сделал последнюю затяжку, бросил окурок и носком кроссовки тщательно растер его. – Поговорим, лейтенант?

Чекунов сидел на суку и незаметно для себя мелко раскачивался взад-вперед. Прежде чем заговорить, кашлем опробовал голосовые связки. И все-таки голос сорвался, выйдя в букве «ч» на жалкий звук:

– О чем?

– Кто у тебя главный?

– Начальник райотдела милиции капитан Поземкин, – уже бодрее – вопрос так себе, не по сути, – заговорил Чекунов.

– Рома, займись им, – попросил Смирнов.

Казарян схватил Чекунова за волосы, закинул ему голову и, сверху посмотрев в глаза неистовым армянским взглядом, предупредил:

– Я без погон, сучонок, с меня – взятки гладки. Сейчас я тебя, палача из подворотни, мордой в кровь убитого тобой человека ткну, если по существу отвечать на вопросы подполковника Смирнова не будешь. Кто главный?

– Где? – попросил уточнения охрипший вдруг Чекунов. – Здесь или там?

– И здесь, и там, – уточнил Смирнов. Казарян откинул от себя голову Чекунова и брезгливо вытер правую руку, что бралась за лейтенантские волосы, сначала о редкую траву, а потом о собственные штаны.

– Здесь – все концы у Лузавина, – начал колоться Чекунов. – Он управделами райкома, все в его руках.

– И Георгий Федотович? – спросил Смирнов.

– Или наоборот? – добавил Казарян.

– Не знаю, – вяло ответил Чекунов.