Деревня Тюмарково

— Разведенный он, без детей… — об этом, скорее всего, местные узнали от Марины. — Не успели, наверное, или не захотели. Сейчас многие девки с парнями для себя живут. Говорят, до развода, бизнесом занимался. А сейчас на газели работает… — я сразу предположила, что в доставке. — Дом этот они с матерью года три как у Анюты купили. Ей он от свекрови достался. Сама-то в Онуфрево живет. Дети в Москву уехали, а она тут огород да коров держит. Уж такая деловая… — Выслушав похвалы в адрес неизвестной мне женщины, я вернула соседку к интересующей меня теме.

— А давно он разведен? — Спросила ее как бы между прочим, когда словесный поток немного иссяк.

— Вроде прожили они после свадьбы годок. — Пожевала губами бабушка бабушка. — А потом разбежались.

— Бывает. — Я оперлась на лавочку ладонями и поболтала ногами, гоняя норовящую приземлиться на них стрекозу. — Значит, оформлять отношения теперь ни с кем не хочет?

— Да вроде нет у него никого. — Серафима взглянула на дом по другую сторону дороги, из которого к нам спешила еще одна тетя Надя. Ее взрослые дети тоже разъехались по городам, а внуки не горели желанием ради свежего воздуха отрываться от цивилизации.

— Как это нет? — удивилась я, сдвигаясь в сторону, чтобы плотной соседке было куда опуститься. — Денис — красивый мужчина. Даже я заинтересовалась.

Увидев блеснувшие под ресницами глазки, помахала рукой.

— Исключительно с эстетических позиций. Умеет-таки природа-мать творить гармонию!

— Эх! — услышала мои слова другая тетя Надя. — Была бы я молодкой, точно бы со старухами на лавке не сидела. Пошла бы, да обняла покрепче!

— Я — не молодка, и руки с детства слабые. — Улыбнулась ей.

— Поэтому и одна. — Тетя Надя поерзала по лавке, поправила сбившийся чулок и глубоко вздохнула, вспомнив молодость.

— Сим, а помнишь Тольку Пирогова?

— Что на гармошке в нашем клубе играл? — Серафима чуть повернула тонкий нос к соседке.

— Это его сын играл! — Возмутилась тетя Надя. — А сам папашка, еще до свадьбы, под моими окнами чуть ли не каждый день танцы устраивал! Только я все равно за Петра вышла.

— Так это Толька первым на Геле Паряскиной женился! А плясали мы между моим и Валькиным домами.

Я встала, поскольку имена незнакомых мне людей вызвали неукротимый приступ зевоты.

— Ты куда? — тут же спросили они вдвоем.

— Суп доварю. — ответила им. — Полы домою и полежу.

Тетя Надя лукаво посмотрела на вылизанный Денисом и Мариной проулок. И, вроде как небрежно, не обращаясь ни к кому, произнесла:

— Света, соседка Маринина, дочку свою, Алевтину, за Дениса замуж прочит. Маринка этому рада-радешенька!

— Совет им, да любовь!

Я улыбнулась и пошла в дом, игнорируя взмахи вышедшего на свое крыльцо Семена. А за моей спиной, словно шелест ветра, раздавалось такое восторженное, такое упоительно-интригующее шу-шу… Неужели бабушки прямо сейчас делают ставки на бой с неведомой мне Алевтиной за притягательное личико и совершенное мужское тело? Если так… я готова проиграть еще до начала поединка. И вообще… Прожив определенное количество лет замужней дамой и работая в коллективе, на семьдесят процентов состоявшем из мужчин, я поняла, что других детей, кроме Сережи, иметь абсолютно не хочу. Я не готова поступаться собственными желаниями и мечтами ради капризов существа, от которого проблем больше, чем пользы. Это я о тех, кому стукнуло больше восемнадцати, и для кого женитьба — отличная возможность обрести в одном лице бесплатную служанку, сексуальную игрушку, распахнутый навстречу собственным прожектам кошелек… Современные мужчины уверены: женщина создана этаким многоруким Шивой для удовлетворения их собственных нужд. Поэтому должна радостно тащить на себе груз ответственности не только за рожденных в браке детей, но также за того паразита, что едет на ее горбу и стонет при этом о превратностях судьбы.

Или я не умела правильно мужичков готовить? Но, в любом случае, куриный суп у меня получился просто офигительным. Лапша, брошенная в кипящий бульон, не разварилась. Морковные звездочки из прозрачной душистой глубины подмигивали оранжевыми глазками. А зелень, выданная мне тетей Надей, той, что жила рядом с Серафимой, плавала между ними мелкими юркими рыбками. Не дожидаясь загулявшего сына, я достала миску и налила в нее целых два половника. Хлеб Коломенского комбината, намазанный с одной стороны сливочным маслом и украшенный помидорными кружками, был мягким и таял во рту…

— Приятного, Катя, аппетита! — Сказала сама себе и, выбросив из головы негативные мысли, начала есть.

***

Рассказ шестой. Наши прогулки

***

А вечером мы с сыном, Маней, Казбеком и скромно державшимся в стороне Шариком отправились к Чертовой горе смотреть закат.