Деревня Тюмарково

— Вот. — Я кивнула на Сережку. — Остальным, если что понадобится, заплачу. Или просто забью на проблему. Кстати, в деревне без женщины тоже никуда.

— Конечно! — Воодушевился Денис. — Особенно если держишь большое хозяйство. Сама понимаешь, огород, прополка, скотина… Ты на следующий год сажать что-то будешь?

— Вначале нужно определиться с нынешним, а потом загадывать на будущее.

— Но ты все равно подумай!

— Обязательно. Как только подвернется под руку кто-то подходяще-работящий, так сразу подумаю. А ты? Маму твою я видела. Супругу в городе держишь?

— Я разведен. — Поморщился Денис.

— Бывает. — Кивнула я и перевела его внимание на старые бревна, брошенные переправой через небольшое болотце.

Перебравшись по ним первым, он посмотрел, как следом перешли мы, и вновь вернулся к важной для него теме.

— Жена должна быть для мужа опорой в его каждодневных трудах, поддерживая любые начинания не только духовно, но и физически.

— Муж для жены должен быть защитой. Не только нравственной, но и материальной. — В тон ему ответила я.

— Значит, ты тоже из тех дамочек, которые готовы ехать на мужской шее до его смерти? — В его голосе мне послышалась едва скрываемая неприязнь.

— Помнится, у немцев есть популярный слоган, определяющий женскую роль в обществе: кирхе, кюхе, киндер. Шаг вправо, шаг влево, прыжок вверх — расстрел на месте. Общество, демократичное даже к смене пола, до сих пор не считает женщину равной мужчине. Особенно усердствует в этом церковь, насаждая домострой.

И тут нашего Остапа понесло…

— Женщина, еще со времен Адама и Евы, существо изначально порочное. И если мужчина не может обуздать ее наклонности и вернуть на стезю подлинного предназначения — быть жирным удобрением, из которого растут и крепнут в истинной вере всходы душ человеческих, то он, как носитель света и божий сосуд, обречен.

— Чего? — Мне захотелось снять платок и задумчиво почесать затылок. Но боязнь летающих вокруг слепней и комаров заставила натянуть его на лоб еще сильней.

— Разве ты никогда не видела, во что превращаются мужчины в семьях, где женщина — командир?

Нет, какой-то резон в его словах, конечно, был. Вспомнив маму с папой, я была готова не только согласно покивать, но даже принять его сторону… Однако что-то в его словах вызвало в моем сознании серьезный протест.

— Разве ты не знаешь, во что превращаются женщины в семьях, где муж — домашний тиран? И неважно, чем он объясняет свои действия: глупостью жены, следованием догматам веры, желанием добра или счастья собственным отпрыскам… В любом случае, когда один из партнеров по браку угнетен, ничего хорошего из их отношений не получится.

— Мужчина, который придерживается веры в Господа, ходит в храм, исповедуется и причащается, тем самым освобождаясь от греха, плохого не сделает. Наоборот: личным примером и твердым, без агрессии, руководством, ты же знаешь, что именно бессилие рождает злость, он должен вести Богом данную супругу сквозь мирские искушения и земные труды к обретению в душе царствия небесного!

— А давай об искушениях поподробней… Вот скажи: твоя потенциальная жена, живущая, как и ты, в миру, должна где-то работать, или ты, как глава семьи и духовный наставник, обеспечишь ее всем необходимым сам?

— Конечно же, должна! — Согласился он.

— Вот она получила зарплату… Распределять финансы вы будете совместно?

— Я выслушаю ее пожелания, но, как ты сказала сама, окончательное решение принимает глава семьи.

— Если там, где она работает, требуется носить определенную одежду определенного бренда и качества, а также пользоваться косметикой?

— Православная женщина обязана быть скромной и не привлекать к себе излишнего внимания!

— Угу. — Согласилась я и посмотрела на сына, тычущего палкой в болотные камыши. — Сереж, чего ты там нашел?

— Пока вы вели душеспасительные разговоры, я нашел какой-то заболоченный пруд.

— Это — один из тех самых придорожных водоемов, вырытых крепостными графа. — Денис поднялся на край насыпи и огляделся. — Рядом, через дорогу, должен быть ему парный.

Я поснимала окрестности пруда и поискала среди кустов и травы дорогу.

— Здесь все заросло. — Сказал Денис. — Теперь, спустя тридцать лет, ничего не найдешь.

Я кивнула и сфоткала блестящую росой паутину, растопырившуюся между ветками куста. И мы отправились дальше, уже через час выйдя к брошенной жителями деревне.

***