Деревня восьми могил

Я упоминал уже о том, что сбоку от моей постели висели на стене две маски – безобразный лик женщины, персонажа театра Но, и какое-то мифическое существо с красной шерстью. Я заметил, что, когда старухи вошли в кладовую, глаза женской маски засветились, словно позади стояла горящая свеча и пламя ее мерцало, то разгораясь, то почти угасая. Я с недоумением глядел на глаза маски, но быстро догадался, почему они светятся: за маской в стене было отверстие, через которое и проникал свет фонаря, принесенного в кладовую бабками-близнецами.

Кое-что прояснилось, но сердце по-прежнему отчаянно колотилось. Я встал с постели и осторожно подошел к токономе, но тут в кладовой что-то упало, и глаза маски сразу же перестали мерцать – значит, погас фонарь.

Меня пробрала нервная дрожь.

Я попытался проанализировать происходящее. Прежде всего, я пришел к выводу, что Коумэ и Котакэ добавили в чай не яд, а снотворное. И сделали они это для того, чтобы я не увидел, как они направляются в эту таинственную кладовую. Но что им понадобилось там поздней ночью?

Я осторожно включил свет, бесшумно выскользнул из комнаты и проник в кладовую; она находилась сразу за токономой. Абсолютная темень.

– Бабушки! Вы тут? – негромко окликнул я.

Ответа, разумеется, не последовало, впрочем, я и не ожидал его. Решительно дернув шнур, включил свет. Как я и предполагал, ни Коумэ, ни Котакэ в кладовой не оказалось. Кроме маленькой дверцы в туалет и выхода на веранду, никаких других дверей я не обнаружил. Окошечко в северной стене было зарешечено снаружи. На веранде я с бабушками не столкнулся. Куда же они исчезли?

Снова тревога овладела мною.

Я не сомневался, что где-то здесь должен быть потайной ход. Косвенно на это указывали свидетельства Харуё и Хэйкити.

Так, вспомним! Хэйкити рассказывал, что, когда ночевал в гостиной, чувствовал чей-то пристальный взгляд. Очень может быть, что прежде, чем появиться в гостиной, кто-то через потайной ход проникал в кладовую и смотрел оттуда сквозь отверстие за маской.

Я осторожно подошел к стене, за которой была токонома, снял висевшее на ней зеркальце и действительно обнаружил в стене маленькое отверстие. Глянул в него – вся гостиная была как на ладони.

Кто и с какой целью проделал это отверстие? Это еще предстоит обдумать, но прежде следует выяснить, существует ли потайной ход. Я снова принялся внимательно осматривать кладовую.

Три старинных, окаймленных металлическими пластинками шкафчика вдоль стен, пять-шесть корзин с ненужной одеждой, в углу на возвышении воинские доспехи, с потолка свисает бамбуковый паланкин. Но мое внимание привлек не этот скарб, а огромный длинный сундук в самом центре кладовой. Вспомнилось, как что-то упало, – очень вероятно, то была крышка этого сундука. Засов сломан, крышка лежит не по центру, как положено, а сдвинута в сторону.

Я приподнял ее. В сундуке лежали шелковые постельные принадлежности, несколько комплектов. Я хотел вытащить белье, но не успел: послышались чьи-то торопливые шаги. Уж не бабушки ли возвращаются сюда?

Я быстро выключил свет, поскорее вернулся к себе и нырнул под одеяло. И в этот самый момент услышал, как в кладовой поднимают крышку сундука, увидел, что глаза маски снова как будто ожили.

А через минуту Коумэ и Котакэ уже стояли около меня. Я едва успел закрыть глаза. Поднеся фонарь к моему лицу, они пристально разглядывали меня.

– Ну видишь, крепко спит. Это тебе, Котакэ-сан, показалось, что в кладовой горел свет.

– Нет, свет горел. Я сама удивилась, почему?..

– Ты сегодня говоришь невесть что. Кому вообще известно про существование этой кладовой? Никому, кроме Будды.

– Нет, там точно кто-то был. Когда мы выключили фонарь, кто-то прошмыгнул мимо.

– Опять ты о своем! Давай не будем будить Та-цуя, поговорим в другом месте.

И старухи заковыляли по длинному коридору в свои комнаты.

Четвертая жертва

Безотлагательные дела и вопросы, требовавшие незамедлительного ответа, сыпались на меня как из рога изобилия.

Прежде всего, следовало отыскать потайной ход. А также решить кучу загадок: зачем Коумэ и Котакэ, крадучись, глубокой ночью ходили в кладовую? Для чего им понадобилось проникать в гостиную, где я спал? Кто еще приходил сюда, когда здесь ночевал Хэйкити? И все обдумать, проверить, разыскать я должен был самостоятельно и втайне от всех. Ведь даже Харуё, мне кажется, ничего не знает ни о каком потайном ходе.

Но в эту ночь я был не в состоянии ни обдумывать что-либо, ни тем более действовать. На меня навалилась каменная усталость, возможно, еще действовало снотворное. Как только Коумэ и Котакэ ушли, я заснул мертвецким сном.

С утра голова у меня гудела, соображал я с трудом. Руки и ноги будто налиты свинцом, во всем теле ощущалась слабость. А мысль, что сегодня снова могут нагрянуть полицейские, приводила меня в ужас.