Деревня восьми могил

Местные богачи: Восточный дом – Куя Тадзими, Западный дом – Сокити Номура.

Священники: Чёэй из храма Мароодзи и Кодзэн из храма Рэнкоодзи.

Монахини: Мёрэн, «монахиня с крепким чаем», и Байко, монахиня из местечка Убагаити.

Из приведенных имен красной чертой были подчеркнуты следующие: «криптомерия Котакэ», «торговец лошадьми Усимацу Игава», «Куя Тадзими», «Кодзэн из храма Рэнкоодзи», «Байко, монахиня из местечка Убагаити».

Страшный жребий

– Н-н-н-у… Эт-то ч-черт з-з-знает ч-что! – с трудом, сильно заикаясь, произнес кто-то. – Э… это… в этом оббъяснение м~м-мотивов всех уб-бийств.

По голосу непонятно было, то ли говорящий изумлен, то ли рад, то ли просто возбужден. Он непрерывно почесывал свою лохматую голову, словно у него был тик. Читатели уже, надо думать, догадались, что эти слова принадлежат невзрачному, но знаменитому сыщику Коскэ Киндаити.

– Черт!! – прищелкнув языком, выругался инспектор Исокава.

Оба сыщика замолчали, не отрывая глаз от странички записной книжки.

Коскэ Киндаити снова принялся чесать голову, заметно было, что у него дрожат колени.

Глаза полицейского инспектора Исокавы едва не выскочили из орбит, всматриваясь в текст. Рука, державшая листок, тряслась, как у алкоголика, вены на вспотевшем лбу вздулись.

Я тупо уставился на них, чувствуя себя словно с тяжелого похмелья. Меня тошнило, голова кружилась, в глазах мелькали какие-то точки. Я почти ничего не видел и не слышал, мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание. Но в то же время мне безумно хотелось убежать, не важно куда.

Описанная сцена имела место вскоре после того, как мы с Мияко обнаружили труп Байко и листочек из записной книжки.

Эта череда убийств привела меня в такое состояние, что я просто ничего не соображал. Что до Мияко, то она, будучи просто свидетельницей происшествий, достаточно быстро овладела собой. Она позвала людей и послала их в администрацию деревни.

К счастью, там оставались на ночь инспектор Исокава и еще несколько сыщиков. Выслушав сообщение, они немедленно направились в монастырь; Коскэ Киндаити присоединился к ним по дороге, он гостил в Западном доме.

Мияко быстро и толково рассказала о случившемся и показала найденный у постели листочек. Сыщики были ошеломлены. Еще бы! Листочек бумаги мог внести хоть какую-нибудь ясность в нескончаемую цепь происходившего.

Близнецы-криптомерии: криптомерия Коумэ и криптомерия Котакэ.

Торговцы лошадьми: Усимацу Игава и Китидзо Катаока.

Местные богачи: Восточный дом – Куя Тадзими, Западный дом – Сокити Номура.

Священники: Чёэй из храма Мароодзи и Кодзэн из храма Рэнкоодзи.

Монахини: Мёрэн, «монахиня с крепким чаем», и Байко, монахиня из местечка Убагаити.

Как я уже писал, некоторые имена – «криптомерия Котакэ», «Усимацу Игава», «Куя Тадзими», «Кодзэн из храма Рэнкоодзи», «Байко, монахиня из местечка Убагаити» – были подчеркнуты красным. Все, чьи имена были подчеркнуты – кроме дерева, – за короткое время один за другим ушли из жизни.

Напрашивается вывод: люди в списке были объединены в пары по признаку схожей деятельности или положения в обществе, при этом преступник довольствовался уничтожением только одного из пары. Интересно, почему?

Но, если разобраться в этой записи, замысел преступника становился яснее. Первая в списке жертва – криптомерия Котакэ. Она пострадала не по человеческой воле, а была поражена молнией, что многими было воспринято как предзнаменование грядущего возмездия за убитых и похороненных в знаменитых восьми могилах самураев. Чтобы усмирить гнев восьми Богов Света, суеверие предписывало принести восемь человеческих жертвоприношений. Тот факт, что молния поразила только одну криптомерию из двух деревьев-близнецов, натолкнул убийцу на мысль о том, что достаточно уничтожить кого-нибудь одного из пары людей.

Н-да… Ну и мир, в котором мы живем! Находятся же в нем люди, строящие такие безумные, коварные планы! Просто сумасшествие какое-то… Я снова почувствовал, что теряю голову, но мне удалось довольно быстро прийти в себя и немного успокоиться.

Коскэ Киндаити, словно в горле ему что-то мешало, долго запинался. Потом начал все-таки высказывать вслух свои предположения, но его слова доходили до меня как сквозь туман. Мне вообще казалось, что голова моя заполнена исключительно туманом.

А сказал Коскэ Киндаити следующее: