Дерево красной птицы

– Не знаю. Об этом я еще не думал. – Мунно поморщился, будто только сейчас осознал, что сделкой с Кымлан создал новую проблему. И даже не одну. – Сейчас нужно решить вопрос с киданями, а об остальном подумаем позже.

– Остальном? – Рудже наклонился, почти вплотную приблизившись к бывшему ученику, и понизил голос до шепота: – Если отпустишь ее, то где гарантии, что она не использует свои силы против нас, когда мы нападем на Когурё?

Мунно поочередно посмотрел на подчиненных и подошел ко входу в их маленький «штаб», проверяя, не подслушивает ли кто.

– Гарантий нет. Но и выхода тоже, – мрачно проронил он, понимая, что загнал себя в ловушку. – Без Кымлан нам не справиться.

– Тогда поход на Когурё нужно отменить, – произнес Даон и зло пнул ногой камешек. – Отпуская такого сильного врага, мы подпишем себе смертный приговор.

Мунно застонал и обреченно запустил пальцы в растрепанные волосы. Он понимал, что друзья правы, но не видел ни единого более-менее приемлемого выхода. Кроме одного. Но об этом даже думать было жутко.

Он поднял глаза и, придав себе уверенный вид, сказал:

– Решим это позже, сейчас нужно разобраться с киданями, а потом мы что-нибудь придумаем.

– Ну нет, так не пойдет! – вскипел Рудже. Его горячечный взгляд выглядел еще более болезненным, чем раньше. – Нельзя пускать все на самотек и так рисковать. Мунно, мы должны избавиться от девчонки.

Когда наставник озвучил мысль, которую так отчаянно гнал от себя Мунно, дыхание на миг прервалось. Он не мог убить Кымлан. Не только потому, что испытывал к ней теплые чувства, но и потому, что не хотел предавать человека, который согласился помочь. Он ведь дал слово! И если нарушит его, то не достоин быть следующим вождем.

– Об этом не может быть и речи! – зло отрезал он, отводя глаза. – Я пообещал ей, что выполню условия. Кем же я буду, если нарушу их? Кто будет подчиняться приказам подлого командира?

– На кону жизни десятков тысяч человек! Ты делаешь это ради своего народа! Если ее сила настолько велика, что она спалила всю деревню за считаные минуты, только представь, что она сделает с нашим войском, когда мы нападем на Когурё! Это самоубийство! – горячо зашептал Даон, поддерживая предложение Рудже, отвратительное с моральной, но верное с рациональной точки зрения.

– Разговор окончен! Я не буду этого делать! – Мунно вскочил с места и повернулся к ним спиной. Ему хотелось закрыть уши, чтобы ничего не слышать, потому что каждый их довод разрывал ему сердце.

– Я сделаю это, – раздался тихий голос Даона позади. – Возьму на себя всю ответственность, и никто не сможет ни в чем тебя упрекнуть.

– А Сольдан? Ты сможешь объяснить ей, почему ее подруга погибла? – Мунно обернулся и заметил, как изменилось лицо друга.

– Она всего лишь рабыня. Ее чувства для меня ничего не значат, – глухо проронил он, опуская взгляд.

Даону тоже было тяжело. Мунно прекрасно знал его трагичную историю и радовался, что впервые в жизни друг кому-то приоткрыл дверь в свое израненное сердце. Но если он убьет Кымлан, эта дверь закроется навсегда.

– Хорошо, я согласен, – раздраженно бросил Мунно, лишь бы прекратить этот бессмысленный спор.

На самом деле сейчас было глупо строить какие-то далеко идущие планы, ведь никто из них не знал, чем закончится их нападение. Выживет ли вообще кто-нибудь. Поэтому он согласился лишь для вида, а внутри решил исходить из того, как сложится битва. Но его подчиненные, видимо, поверили, потому что оба облегченно выдохнули и заметно расслабились.

– Интересно, почему девчонка не сбежала, когда у нее была возможность? – вслух рассуждал Рудже.

– Я и правда могла это сделать, – внезапно прозвучал хрипловатый голос, и мужчины вздрогнули. Кымлан зашла в тесную пещеру и остановилась так близко от Мунно, что он почувствовал ее дыхание на своем лице. – Но осталась не ради того, чтобы помочь тебе победить, а чтобы у дорогих мне людей было будущее. Небольшая цена за победу, не считаете?

Она обвела взглядом присутствующих и усмехнулась.

– Ты опять забыла свое место, девка! – воскликнул Рудже, но уже без возмущения, которое сквозило в его словах раньше. Способность Кымлан управлять огнем заметно изменила расстановку сил среди командующих, и теперь с ней считались как с равной.

– Командир, бросьте, мы в одной лодке. Я всегда уважала вас за справедливое отношение к рабам. Вы видели в них людей, заботились и оберегали. Ваши воины в деревне героически защищались, дав нам возможность спастись, и я благодарна им за это. Кем бы мы ни были, где бы ни родились, сейчас самое время объединиться против общего врага.

Даон посмотрел на Кымлан, и в его взгляде смешались уважение и секундное сомнение в правильности принятого решения.

– Давайте прекратим споры. Надо придумать тактику нападения, сосредоточимся на этом, – отрезал Мунно, пресекая дальнейшие разговоры.