Дерево Миранды

А что это лежит рядом с ними? Одежда Миранды — шляпка, платье, туфли, чулки, даже нижнее бельё! Словно Миранда всё скинула и отправилась купаться…

Эдна исподволь оглядела соседские дома. Никто не наблюдал за ней. Она увязала одежду в узел, сунула его под мышку, потом ухватилась за ручки саквояжа и картонки, и отнесла их домой.

— Алло, Ральф? Рэнди ушла! — прокричала в трубку Эдна.

Элейн стояла рядом, молчала и удивлялась.

— Нет, я имею в виду, Рэнди ушла от нас! Сегодня утром я поднялась к ней в комнату, а её там не оказалось! Она оставила нам записку — составленную весьма отчаянно. Боюсь, не совершила ли она над собой чего-то ужасного. Прочитать её тебе?

Эдна разволновалась от значительности своей печальной роли. Записка была похожа на те, что обычно оставляют безутешные люди. Миранда осознала, что является обузой, поэтому и ушла. Больше она никогда не побеспокоит их и пожалуйста, пожалуйста, не поминайте её лихом.

— Ох, Ральф, куда она могла пойти? Подумай, а если она так и не вернётся назад? Что на это скажут все наши друзья? Моя собственная дорогая сестра сбежала из нашего дома, хотя я её так любила и нуждалась в ней! Не стоило ей так близко к сердцу принимать, что я наговорила! Я просто вся взбудоражилась из-за страданий бедного Джуниора и счёта от врача. Я с трудом понимала, что говорю…

Снег валил большими неспешными хлопьями, смахивающими на семена молочая. Эдна обхватила себя руками, чтобы согреться и ждала на крыльце, пока Ральф проверял почтовый ящик.

— Ничего? — спросила она. Он покачал головой, торопливо взбегая по ступенькам. Её глаза обратились на дуб, нагой и чёрный на снежном фоне.

— Вот дерево Миранды. Всякий раз, как я его вижу, то вспоминаю её. Ума не приложу, что же с ней сталось.

Эдна смотрела на дерево и не видела его.

— Иногда мне думается, что она умерла.

Ральф обнял жену.

— Скорее всего, с ней всё в порядке.

Эдна ощутила благодарность за его доброту.

— Но почему мы не получали от неё ни писем и никаких вестей? О, по правде это меня не очень-то беспокоит; если бы точно знать, что она умерла, я бы не слишком огорчилась. Я действительно уверена, что она свихнулась. Неизвестно, что с ней случилось, это меня и тревожит. Я так и твержу сама себе, что это я её выгнала и что она где-то бедствует и винит во всём этом меня — если бы только мне выпала возможность хоть что-то сделать!

Вновь настало лето. В жарком воздухе плыл аромат роз. Эдна лежала на диване, в платье без рукавов, волосы откинуты назад со вспотевшего лба, лицо лоснится от зноя. Перед глазами она держала книгу, а одна рука безостановочно путешествовала от пакета с конфетами ко рту и обратно. Свет от торшера раздражал её.

Ральф отложил газету и встал.

— Ты куда? — Эдна неприкрыто предпочла конфеты книге.

Её муж выглядел измождённым, взгляд полон страдания.

— Просто во двор.

— О.

Она выбросила его из головы.

Ральф вышел на крыльцо. Воздух был жарок и влажен. Трещание и стрёкот насекомых разносилось в ночи, будто целый оркестр гоблинов настраивал инструменты. На западе опускалась луна сумрачно-красным диском.

Дома и деревья казались силуэтами из чёрного бархата на фоне бумажно-серого неба и серебряных стружек звёзд. Ральф спустился с крыльца и топнул по влажной траве, запрокинув голову вслед короткому стремительному полёту светлячка.

Над розами склонялась женщина! Она касалась их, будто они могли откликнуться, жалобно шепчась с ними, словно вымаливая милость. Её тело скрывал туманный белёсый отблеск и там, где руки женщины дотрагивались до цветов, тянулся светящийся след. Голос её походил на слабый вздох тревожного ветерка, ни одно из слов не удавалось разобрать.

Она была похожа на Миранду много лет назад — миниатюрную хрупкую девушку. Полностью обнажённая, прекрасная в своей свежести и юной живости. Её длинные волосы колыхались вокруг, словно утратили вес или будто с ними лениво играло подводное течение.

Она повернула голову, заметила мужчину. Мгновение глаза женщины изучали его без капли узнавания; они были больше, чем у Миранды, насколько помнил Ральф; ласковые, мечтательные и притом насмешливые — чувства, таящиеся в них по таинственности не уступали звёздам.

Нечто в Ральфе смутило её. Она нахмурилась, сияние потускнело. Словно против воли, она страстно протянула к нему руки и искушающе улыбнулась. Он не мог ни двинуться, ни заговорить.

Дуб зашелестел на ветру. Чудесная женщина вскинула голову, словно услыхав неотложный зов. Она вздохнула, сокрушённо покачала головой и уронила руки. Склонившись вперёд, незнакомка проплыла мимо Ральфа, несомая сильным и незримым потоком, её свечение угасало, пока она не слилась с тенями.

Ральф был слишком изумлён, чтобы повернуться и последовать за ней, хотя бы взглядом. Он безмысленно таращился туда, где было её лицо, а потом, в конце концов, провёл рукой по лбу и потряс головой, будто убирая съехавшую маску для сна.