Дерево (СИ)

Впрочем, от зрения всё равно не было никакой пользы — по блистеру пилотской кабины сплошными потоками текли ливневые водопады. Вдобавок ко всему пропала связь. Мицуру не знал, готовят ли им посадочную полосу, слышит ли его кто-нибудь. Он продолжал монотонно повторять запрос на аварийную посадку, а пальцы лихорадочно щелкали рычажками, выравнивая крен. Автопилот сбоил — молнии сверкали одна за другой, выводя из строя тонкую технику. От страха хотелось выть. Как посадить самолёт, если непонятно, где земля, где небо?! В салоне кто-то протяжно кричал. Раненый? Умирающий? Столько людей… Красивые, празднично одетые люди, возвращающиеся из самого красивого города на Земле. Бизнесмены в деловых костюмах, женщины в шлейфах ароматов превосходных французских духов. Дети. Мицуру вспомнил нескольких детей, он мельком их видел в салоне первого класса. Совсем маленькие и постарше. Они ведь ещё почти ничего не успели увидеть, почти не жили! Сквозь треск помех пробился голос диспетчера. Пятый терминал… Свободная полоса, аварийная посадка разрешена. Координаты… Мицуру вводил данные, смаргивая падающие с ресниц капли. Слёзы? Нет, это пот. Пот течёт по лбу и заливает глаза. Высоты мало… Он выровнял самолёт, но высота катастрофически упала. Её не хватит, чтобы выпустить шасси до того, как земля ударит в брюхо самолёта… Не хватит! Должно хватить… Если сбросить скорость, самолёт может нырнуть носом… Пусть нырнёт! Пусть будет перегрузка, но этих секунд хватит, чтобы полностью открылись люки, выпускающие шасси. Торможение швырнуло Мицуру вперёд. От перегрузки перед глазами вспыхнули разноцветные пятна. Мицуру всё-таки закричал, и крик отозвался эхом в стремительно наливающейся болью голове. Во рту появился железистый привкус, и тёплая струйка потекла из носа на верхнюю губу. Снова пот? Нет, это кровь…

Когда по глазам ударил свет прожекторов с земли, Мицуру зажмурился. Как ярко… Шасси ударились о бетон взлётной полосы. Корпус задрожал, с ноющим стоном просел амортизатор кресла. Ряды окон аэровокзала наплывали с ужасающей быстротой. Не успеть… Они врежутся в здание. Не успеть!

Нос самолёта замер почти вплотную к окну второго этажа аэровокзала у пятого терминала. Под продолжающим бушевать ливнем к совершившему аварийную посадку самолёту мчались машины «скорой помощи», пожарные фургоны, бежали люди… Мицуру ещё какое-то время видел всё это, но как-то расплывчато, будто сквозь туман. А потом радужные пузыри вспухли перед глазами и всё исчезло.

***

Он очнулся через два дня в больнице. Долго смотрел на полную женщину, расставляющую цветы в вазе, пока не понял, что узнал её. Миссис Клауд, она работает в аэропорту… в той забавной комнате для детишек, которые потерялись или просто ждут, пока родители купят билеты. А почему она тут? Мицуру открыл рот, чтобы спросить, но тут миссис Клауд обернулась и с неожиданной для её грузного тела резвостью бросилась на колени перед кроватью молодого пилота.

Оказывается, миссис Клауд летела на том самом самолёте, который пришлось сажать Мицуру. Первая в жизни заграничная поездка чуть не стала для неё путешествием на тот свет… Если бы не Мицуру… Словом, теперь она никуда не уйдёт, пока Мицуру не поправится! И пусть только кто попробует её отсюда выставить!

Миссис Клауд так и ухаживала за молодым пилотом до самой выписки.

Джон прибежал сразу же, как только узнал, что Мицуру очнулся. Долго не мог ничего сказать, только крепко сжимал руки своего второго пилота.

— Джон…

— Никто не погиб… Представляешь? Ни один человек не погиб, даже почти никто не пострадал, так, мелочи всякие, синяки, ушибы… Мицуру, ты понимаешь, что ты сделал?

— Самостоятельно посадил самолёт. Ты бы мне никогда не разрешил, если бы под креслом не валялся.

— Дурень… Хватит шутить. Мицуру, ты спас всех. Ты меня спас. Я… У меня теперь два дня рождения, Мицуру…

***

Второму пилоту самолёта, совершившего посадку в экстремальных условиях, по решению руководства авиакомпании выдали премию в размере полугодового жалованья. Но Мицуру совсем не обрадовали эти деньги. Он не вернулся в своё кресло второго пилота.

Из-за перегрузки и сильной вибрации в его голове лопнул мелкий сосуд, проходивший рядом со зрительными нервами. Теперь при любой мало-мальски сильной тряске перед глазами Мицуру вспухали гигантские радужные пузыри, мешавшие чётко различать предметы.

Было ясно, что вернуться в пилотскую кабину с таким зрением Мицуру не может — по крайней мере до тех пор, пока не пройдут последствия травмы. Но не летать он тоже больше не мог. Промаявшись две недели в реабилитационном центре, Мицуру удрал оттуда и заявился к Джону — просить совета, как жить дальше.

Через пару месяцев после чуть не произошедшей трагедии частная авиакомпания, в которой работали Джон и Мицуру, объявила о своём слиянии с набирающей силы «С-триал». Джон сразу получил в своё распоряжение новенький «Боинг-777-300», а Мицуру отправился переучиваться на бортпроводника с досрочным зачислением прямиком в новый экипаж пилота Джона Уайта.