Дерево (СИ)

Зато ревнует Анри, это заметно невооружённым взглядом. Кохей пользуется моментом, просит заказать для него в гостиничном ресторане кофе и какую-нибудь простую еду, типа каши, и обещает присоединиться к компании через несколько минут.

В цветочный магазин рядом с гостиницей только что привезли свежие цветы. Кохей кладёт на прилавок крупную купюру и просто выбирает те из цветов, что ему понравились, не утруждая флориста составлением сложного букета.

Между людьми, сидящими за столиком возле окна, уже не царит напряжение, как совсем недавно. Они смеются: сдержанно — Джон, звонко и во весь голос — Анри, не прерывая рассказа — Мицуру. Какая-то из очередных забавных историй, в которые Кохей и Мицуру непременно попадают на экстренных вылетах.

Кохей кладёт букет перед Мицуру. Тот замолкает на полуслове, растерянно глядит то на цветы, то на Кохея.

— Я из каждого рейса привожу домой цветы, — говорит Джон. Анри снова начинает смеяться. — Анри умудряется заставить даже безнадёжно высохшее растение не просто выжить, но ещё и пустить корни. А потом этого беднягу надо посадить в горшок и оставить его жить у нас. И тогда беднягой чувствую себя я. Потому что иной раз ступить некуда — не квартира, а какая-то оранжерея! Хорошо хоть продавать начал через одну нашу соседку. Многим хочется выращивать дома экзотические растения, но это настолько трудоёмкое дело, что люди предпочитают купить уже выращенный и окрепший цветок.

«Из каждого рейса», — мысленно повторяет Кохей.

Мир теряет половину красок, когда рядом с тобой нет никого, кому бы хотелось дарить подарки — будь то дорогой букет или простая улыбка. Всё равноценно и одинаково бесценно, когда для того — кто любим.

Джон и Анри одновременно допивают свой кофе. И встают тоже одновременно, на мгновение прижимаясь плечами друг к другу.

— Мы вернёмся проводить вас на поезд до Нариты, — обещает Джон. Мицуру кивает, но смотрит только на подаренный Танигавой букет и с трудом прячет неудержимо расцветающую счастливую улыбку.

Кохей, прощаясь за них двоих, замечает то, на что не обратил внимания раньше, занятый своими мыслями — на безымянных пальцах левых рук у их друзей неярко поблёскивают тонкие золотые ободки.

Когда у Кохея и Мицуру будут такие же неброские украшения на пальцах, они станут тихонько позвякивать, соприкасаясь.

Этот звук потеряется в гуле людской толпы и рёве вертолётных двигателей. Его перекроет сумятица тревожных мыслей и страхов. Вряд ли его различит слух в минуты запредельной усталости или высочайшего напряжения всех сил.

Но его всегда будет слышать сердце — это мелодичное позвякивание двух тонких колец.

Ведь так звучит счастье.