Дерево забвения

На улице Акоста какая-то женщина плюет тебе под ноги. Джоэль останавливается как вкопанный и испепеляет ее взглядом. Новый плевок приземляется у его ног, и она удаляется, с отвращением качая головой.

Даже теперь Джоэль как может игнорирует ситуацию.

— Не обращай внимания, Шейна, — говорит он. — Мы с тобой знаем правду, они — нет.

Вы ускоряете шаг. Описав большой круг, чтобы вернуться в центр города, вы садитесь выпить лимонаду на террасе кафе «Монсеррат» Внутри играет группа латино. Вы пытаетесь поймать ритм и заразиться радостью, льющейся с эстрады, но безуспешно.

За соседним столиком мужчина лет сорока в черной бейсболке с красным кленовым листом на козырьке клеится к цветным девушкам. Сначала он прижимает к себе высокую, элегантную молодую женщину с эбеновой кожей и целует ее взасос; десять минут спустя он уже обнимает за плечи двух совсем юных мулаток.

— Это отвратительно, — говоришь ты. — У него эрекция напоказ.

Джоэль с несчастным видом уставился в стол. Впервые на твоей памяти он не находит слов. Наконец он говорит:

— Милая… это не должно испортить нам удовольствие быть здесь на каникулах вместе, с Пуласки.

Но ваше удовольствие все же испорчено — не недоразумением, но действительностью. Каждая минута трех дней, которые вы провели в Гаване, отравлена ею. Джоэль хочет, чтобы тебя успокоило то, что он называет правдой, — то, что он твой генетический отец, что он воспитывал тебя с рождения и что разница цвета вашей кожи никого не касается. Но для тебя эта правда не имеет значения в сравнении с той, которую постигла ты, — с тем, что миллион раз в год туристы мужского пола из Канады (или из Европы, или из Азии, но больше всего из Канады) суют несколько песо в руки кубинского молодняка обоих полов за право излить свое семя в их изголодавшиеся тела. И эта правда составляет часть более общей правды, которую отец всеми силами от тебя скрывал, — того, что, во всех смыслах слова «иметь», люди, похожие на него, имеют людей, похожих на тебя, с незапамятных времен.

И тебе, Шейна, от того, что ваш личный случай является исключением из этого правила, само правило переварить ничуть не легче.

* * *

КРИЧА И КРЯХТЯ, ВЫ ПРОИЗВЕЛИ НА СВЕТ КРОШЕЧНОГО МЛАДЕНЧИКА, МАЛЬЧИКА ИЛИ ДЕВОЧКУ, ВАМ ЕГО ПРИНЕСЛИ ВЫМЫТЫМ И СПЕЛЕНАТЫМ, И, ПУСТЬ РЕБЕНОК ПОХОЖ НА СВОЕГО ОТЦА, ЧЕЛОВЕКА, КОТОРОГО ВЫ НЕНАВИДИТЕ ЗА ТО, ЧТО ОН ВАС СТЕГАЛ И НАСИЛОВАЛ, СТЕГАЛ И НАСИЛОВАЛ, СТЕГАЛ И НАСИЛОВАЛ, ВАШИ ГРУДИ НАБУХАЮТ, КОГДА МЛАДЕНЕЦ ПИЩИТ ОТ ГОЛОДА, ВАШИ СОСКИ ТВЕРДЕЮТ, И ЭТО СИЛЬНЕЕ ВАС, ВЫ ДОЛЖНЫ ВЗЯТЬ ЕГО НА РУКИ И НАКОРМИТЬ. ВАШЕ МОЛОКО БРЫЗЖЕТ ЕМУ В РОТИК… НО ДАЖЕ СЕЙЧАС, КОГДА ОН БЕРЕТ ВАШУ ЖИЗНЕННУЮ СИЛУ, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ ЕЕ СВОЕЙ, ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ЭТО НЕНАДОЛГО, И ПУСТЬ ВЫ ВЫБЕРЕТЕ ЕМУ САМОЕ КРАСИВОЕ ИМЯ НА СВЕТЕ, ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ИМЯ ЕМУ ИЗМЕНЯТ И ВЫ НЕ БУДЕТЕ НИЧЕГО ЗНАТЬ О НЕМ.

ВЫ ПОТЕРЯЕТЕ ЕГО ТАК ЖЕ, КАК ПОТЕРЯЛИ ВСЕХ ВАШИХ РОДИТЕЛЕЙ И ПРЕДКОВ, ЭТИХ МУДРЫХ ЛЮДЕЙ, ЭТИХ СВЯТЫХ ЛЮДЕЙ, ЧТО КРУЖИЛИ ВОКРУГ ДЕРЕВА ЗАБВЕНИЯ. ТРИ СОТНИ ЛЕТ ИХ ВОСПОМИНАНИЯ ТЕРПЕЛИВО ЖДАЛИ ИХ В УИДА, НО ТУДА НЕЛЬЗЯ БЫЛО ВЕРНУТЬСЯ.

ЗНАЕТЕ ВЫ И ТО, ЧТО ДАЖЕ ПОСЛЕ ПРОДАЖИ ВАШЕГО РЕБЕНКА ВАШ ХОЗЯИН И ЕГО СЕМЬЯ ПРОДОЛЖАТ НАДРУГАТЕЛЬСТВА НАД ВАШИМ ТЕЛОМ, ЧТО ВАШИ ГРУДИ БУДУТ ПО-ПРЕЖНЕМУ ВОСПЛАМЕНЯТЬ ЖЕЛАНИЕ МУЖЧИНЫ И КОРМИТЬ ЕГО МЛАДЕНЦЕВ-ПОЛУКРОВОК.

МИЛЛИОН АФРОАМЕРИКАНОК ПРОВЕЛИ ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВ СВОЕЙ БЕРЕМЕННОСТИ, ТО ЕСТЬ ДВЕСТИ СЕМЬДЕСЯТ ДНЕЙ, ТО ЕСТЬ ШЕСТЬ ТЫСЯЧ ЧЕТЫРЕСТА ВОСЕМЬДЕСЯТ ЧАСОВ, ТО ЕСТЬ ОКОЛО ЧЕТЫРЕХСОТ ТЫСЯЧ МИНУТ, ОТТОРГАЯ РЕБЕНКА, КОТОРОГО НОСИЛИ, ПОКА НОСИЛИ ЕГО.

ВОТ ТАК ЖЕ, ПОКА Я РОСЛА У НЕЕ В ЖИВОТЕ, СЕЛЬМА ГОТОВИЛАСЬ К МОЕМУ ОТСУТСТВИЮ. ЗА СВОЮ БЕРЕМЕННОСТЬ ОНА РАЗЛЮБИЛА МЕНЯ, РАЗЛАСКАЛА, РАЗОБНЯЛА. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ЕЙ ЗА ЭТО ЗАПЛАТИЛИ.

Я ХОЧУ НОСИТЬ РЕБЕНКА ЭРВЕ, НО КАК НОСИТЬ РЕБЕНКА В ТЕЛЕ, ЗАЧАТОМ В ТЕЛЕ ЖЕНЩИНЫ, КОТОРАЯ НЕ ХОТЕЛА ЕГО ЗНАТЬ?

Манхэттен, 1977