Дерибасовская шутит. Юмор одесских улиц

Из чего следует, что итальянцы играли столь заметную роль в общественной и коммерческой жизни города, что их родной итальянский язык получил здесь широкое распространение. Да такое, что большая часть одесситов в той или иной степени могли объясняться по-итальянски. Впрочем, не мудрено: многие годы большая часть финансовых документов составлялась на итальянском. Вспомним, что первые торговые дома города были итальянскими, и появились еще в период с 1794 по 1802 гг. «Каждый одессит был настолько сведущ в итальянском, что имел возможность спросить выпить и закусить, а в случае надобности и выбраниться по-итальянски», – свидетельствуют историки. Так продолжалось еще долго и после того, когда с приходом Ришелье, а затем и Ланжерона в высшем обществе, в школах и домах начал распространяться французский язык.

Итальянцы, проживавшие в Одессе, были носителями разных профессий, но в основном, конечно, торговцами и моряками (чаще – военными на службе в русской армии). И, как вы понимаете, среди итальянцев не могло не быть талантливых людей искусства, ремесленников и фармацевтов. Так что обязательно нужно подчеркнуть, что «именно итальянцы дали Одессе большое количество архитекторов, ювелиров, театральных деятелей, издателей, музыкантов, художников, преподавателей гимназий и университета». Кстати, благодаря тому, что художники-итальянцы оставили нам свои рисунки с видами города первой половины XIX века, мы знаем о том, как выглядела старая Одесса.

Среди архитекторов, которые создавали внешний облик Одессы, значимую роль сыграли Джорджио (Георгий) Торричелли, Джованни и Франц Фраполли, Франц Боффо. В историческом центре Одессы десятки красивейших зданий созданы Францем Боффо, среди них – «визитки» Одессы: Потемкинская лестница, Воронцовский дворец, Церковь Святого Павла (Кирха), дворец графини Потоцкой (Художественный музей). Старая биржа (ныне Одесский горсовет) созданы совместно Францем Боффо и Георгием Торричелли. Также Торричелли построил Сабанеев мост и Архангело-Михайловский собор. Джованни и Франц Фраполли спроектировали «Циркульный корпус» одесской Городской клинической инфекционной больницы.

Как писали В. Файтельберг-Бланк, Т. Колесниченко – авторы книги «Серебряный век Южной Пальмиры», «Италия никогда не умела жить исключительно для себя. И когда итальянцы, приехав в Одессу на первых европейских кораблях, отважившихся на борьбу с бурями Черного моря, поселились здесь и отдали своей новой родине, вместе с работой на общую польщу, свой горячий темперамент, свою экспансивность и восторженность, свое по-детски наивное отношение к практической жизни и свою пламенную любовь к свободному искусству, одесситы приняли их как наиболее родственных себе по душе людей. Они сразу прониклись обаянием Италии, признав своими ее красоту, её музыку, её язык и даже гастрономию. Италия стала душой Одессы.

Одесса переживала вместе с Италией все ее национальные и политические стремления. Борьба Италии с Австрией находила у одесситов не только безмолвное сочувствие. Она заразила их воинственностью, и под восторженные звуки марша Гарибальди (игравшегося на шарманках по всем дворам) многие одесситы пошли добровольцами за дело объединения Италии и за освобождения ее родных земель от австрийского ига».

Между прочим, когда-то нынешняя улица Польская носила имя революционера Джузеппе Гарибальди, бывавшего в Одессе.

* * *

Тонет корабль. Капитан просит всех пассажиров перебраться в шлюпки, но пассажиры боятся спрыгнуть с борта в утлые шлюпки. Тогда капитан подошел к каждому пассажиру, что-то им сказал, и все быстро попрыгали в шлюпки. Капитан и помощник последними садятся в шлюпку, помощник спрашивает:

– Скажите, а что вы им такое сказали, что все вас послушались?

– К каждому свой подход. Немцам я сказал, что это приказ. Американцам я сказал, что это патриотично. Японцам сказал, что это повышает потенцию. А итальянцам – что это запрещено.

* * *

Маленький кабачок на юге Италии. Посетитель заказывает жареного голубя. Через некоторое время официант приносит блюдо.

– Этот голубь молодой? – спрашивает посетитель.

– Ну конечно, молодой.

– А в школу вы ходили?

– Разумеется, ходил. А что?