Дэрил (СИ)

Джек завернул Оливию в покрывало и понёс домой. Крупный мускулистый мужчина без труда держал свою ношу, быстро и уверенно шагая по тротуару. Он легко открыл дверь и скрылся в доме.

Ниган нахмурился, он физически ощутил, как сердце опустилось, его мозг лихорадочно заработал, пока нейроны сопоставляли факты одни с другими. Что он только что увидел? Кого держал на руках этот здоровяк? Нет, этого точно не может быть. Ну совсем никак. Не может быть, чтобы всё, что сегодня говорили, было об Оливии. Мужчина оторвался от стены и заметался по своей клетке, как беспомощный зверь. Несколько раз он дёргал дверь, проверяя, не забыли ли её закрыть или не открылась ли она сама случайно. Затем так же возвращался к стене и наблюдал за домом Оливии, переходя то туда, то сюда, чтоб видеть и вход, и её окно с балконом. Он был беспомощен и бесполезен, обозлился на себя, вспомнив, как шутил.

***

Команда бойцов выстроилась за воротами между стенами и самодельными баррикадами из заточенных кольев, расставленных в форме месяца. Они напоминали множество букв «Х», надетых на одну жердь. Ходячие натыкались на острие и давали людям возможность легко себя обезвредить. Часть баррикад была вкопана в землю и оставалась статичной, несмотря на большое количество напирающих мертвецов, а часть, стоявшая на дороге, требовала повышенного внимания и контроля – под натиском заграждения можно было сдвинуть.

Люди, отстаивающие своё жилище, ловко и без лишних движений расправлялись с подступившей напастью. Ножи, копья, острые палки, мечи и прочие непонятные, но пригодные для втыкания в голову орудия мелькали повсюду, вонзались, разрезали. К ним прилипали обрывки разложившейся плоти, с них капала затхлая свернувшаяся кровь, они были последними вещами, с которыми ходячим приходилось контактировать на этой земле; теми универсальными предметами, что отбирали способность двигаться и существовать как у живых, так и у мёртвых.

Волна шла за волной, но вскоре перерывы стали сокращаться с пяти минут до одной, а может и меньше, и группы ходячих сбивались в одну большую кучу. Менее закалённые участники обороны начинали уставать и терять бдительность. Несколько раз ведущие бойцы успевали вовремя прийти на помощь ослабшим и запаниковавшим.

Снова александрийцы отбили атаку по меньшей мере сотни мертвецов, одновременно обступивших их оборонительный полукруг, наступило подозрительное затишье. Люди пили воду, снимали мешавшую одежду: всем было жарко, несмотря на прохладный осенний день; собирали растрепавшиеся волосы, намокавшие от пота и лезшие в глаза. Воспользовавшись перерывом, Юджин забрался на смотровой мостик и приставил бинокль к глазам.

Мишонн прошлась среди всех и определила, что многим нужен отдых, их эффективность снижалась быстрее, чем нарастало войско ходячих за несколько последних волн. Она подошла на несколько шагов ближе к воротам, повернулась спиной к ним и лицом к своим людям.

- Слушайте все! - громко провозгласила она. – Сейчас ещё светло, но через час-другой всё погрузится во тьму. Мы не знаем, что ждёт нас. И когда этому придёт конец. Поэтому сейчас те, кто чувствует себя особенно уставшими и не готовыми в ближайшие минуты биться, сделайте два шага вперёд!

Люди переглядывались, никто не решался первым сознаться в своей слабости, тихий ропот заполнил ряды.

- Раз уж такое дело, то я совсем не прочь отдохнуть, - выступил вдруг вперёд Данте с улыбкой. – Я ведь правильно понимаю, что с наступлением темноты мы снова все понадобимся, ведь надо будет больше глаз и рук, и сил?

- Да, ты всё верно понял, - оценивающе посмотрела на мужчину Мишонн. – Кто-то ещё?

- Ну уж нет, ты останешься с нами, - с наездом сказал Сиддик, пробравшись к первой линии из дальнего ряда. – Не ты ли говорил, что воевал и бывал в Ираке? Здесь полно людей старше тебя, женщин, которым действительно нужен отдых! – обводил рукой парень. – А от чего устал ты?!

Данте не переставал улыбаться, но взгляд его изменился и нутро заполнилось гневом. Конечно, он не мог озвучить, что пропустил обед и что поесть сейчас – для него было более привлекательной перспективой; что гнался сегодня за Оливией, сбиваясь с ног; что через забор он перелез не с первой попытки; что драться среди них, мерзких глупых людишек, хватающихся за жизнь, как за соломинку, ему было противно; а уничтожать мертвецов, кропотливо собранных Альфой по разным уголкам, - невыносимо. И ещё: у него есть одно незавершённое дело.

- Да, док, ты прав! Всё верно, прошу меня простить. Я просто подумал, что позже могу быть в разы полезнее. – Данте поводил перед собой руками, словно отталкивая свою идею, и вернулся обратно.

- Можешь пойти передохнуть, - обратилась к нему Мишонн. – Если ты так рассчитываешь свои силы, значит, на это есть причины. Давайте же, кто ещё? – Нетерпеливо спросила она. – Никто не знает, что подготовили нам Шепчущиеся. У вас может быть пять минут, десять, а возможно и час. Идите, пока у вас есть время! – К концу она уже приказывала, указывая на ворота.