Дерни смерть за саван

Анита прислушалась к совету, выждала еще немного. Лежать было знобко, выстывший за зиму песок холодил сквозь одежду. И вообще, всякому терпению приходит конец. Анита подумала, что Алекс вот-вот должен вернуться за вторым мешком. Он ни о чем не догадывается, раскаты выстрелов были поглощены низиной и не достигли города. Пойдет открыто, нарвется на пулю…

– Эй! – Анита навела дуло пистолета на кусты, дым над которыми уже давно развеялся. – Есть там кто-нибудь? Предупреждаю: если шевельнетесь, буду стрелять без предупреждения!

Отклика не последовало. Анита приподнялась на локтях, стала пристально всматриваться в просветы между стеблями. Ничего не разглядев, продвинулась на аршин вперед. Сильвия позади нее застонала от такого безрассудства, но останавливать не стала – ей тоже невмочь было долее сливаться с ландшафтом.

Анита помаленьку, с остановками, добралась по-пластунски до предательски затихшего тамариска. Подобрала под себя колени, напружинила мускулы и затем, как подброшенная, вскочила на ноги. Одновременно выпрямила руку с пистолетом, чтобы угостить порцией свинца того, кто залег за кустами. Но никого там не увидела. Тишь все так же господствовала вокруг, ее нарушал лишь щебет птиц, вьющихся высоко в густо-синем южном небе.

Тут и Сильвия отважилась отлепиться от горизонтальной поверхности. Стряхнула с себя песок, подошла к Аните. Спросила, наивно хлопая ресницами:

– Они убежали?

– Скорее уползли, иначе бы мы их заметили. В любом случае, убивать нас, кажется, раздумали.

Анита, не выпуская заряженного «Мортимера», медленно прошлась по кругу, запустила пальцы в траву. Весь улов составили микроскопические обрывки обгоревшей бумаги, которую, возможно, использовали в качестве пыжей, а листья на кустах были усеяны черными пороховыми точками.

– Противники наши стали осторожнее, – проговорила, размышляя вслух, – следов не оставляют.

– Они что-то замыслили, – уверенно сказала Сильвия. – Это была проверка.

– Проверка на что?

– Я не знаю. Но они еще проявят себя.

– Не сомневаюсь… Знаете, Сильвия, вы не говорите Алексу. Волноваться будет, он такой. А ему еще сегодня допоздна носильщиком работать. Я потом сама ему все расскажу. Попозже…

* * *

Вопреки предсказаниям Аниты, Максимов поступил проще: он не стал курсировать между берегом Тахо и домом Кончиты, а нанял за пару золотых лошадь с телегой и перевез оставшиеся мешки за один раз. Месяц кривой желтой саблей взрезал чернильную пелену небосвода, когда клад из речного тайника был целиком и полностью переправлен под крышу и водворен в кабинете Хорхе.

Аните страсть как не терпелось вскрыть все привезенные мешки и постараться понять, во что же могут сложиться находящиеся в них элементы. Но Максимов наотрез отказался работать до наступления завтрашнего дня – объявил, что у него страшно ломит спину, а нижних и верхних конечностей он вовсе не чувствует. Потом он завалился спать и пробудился через четырнадцать часов, когда миновал полдень и обитатели «дома на куличках» готовились к обеду. Вероника, утолявшая тоску по родине приготовлением русских и малороссийских блюд, подала к столу великолепные вареники с творогом и наваристую уху по астраханскому рецепту, но Максимов ел мало, рассеянно, его обуревали думы, которыми он не спешил делиться с окружающими.

Анита полагала, что сразу после трапезы он примется за разбор содержимого мешков, но ошиблась. Отодвинув от себя тарелку с недоеденными варениками, он полез на чердак, чем-то там гремел, заставив Кончиту настороженно поглядывать на поскрипывавший потолок, после чего спустился вниз с видом победителя, несущего отрубленную голову противника. Только вместо головы в руках у него была громоздкая конструкция, чем-то походившая на средневековую пушку.

Пять лет назад Аните довелось путешествовать с мужем по азиатским степям, и там они познакомились с одним любителем входившего тогда в моду фотоискусства. Так что понятие «фотографический аппарат» было ей не в новинку. Но такого странного агрегата, который продемонстрировал ей Алекс, она еще не видела. На круглой подставке возвышалась медная нога, а к ее верхней части крепился цилиндр. Он с одного конца, снабженного круглым регулятором, чуть суживался, а к другому был привинчен конус с выпуклым стеклянным глазком.

– Новейшая фотокамера, – отрекомендовал находку Максимов. – Немецкая сборка, светосильный объектив Петцваля, кадровое окно диаметром в дюйм. Я наткнулся на нее еще в первый день, когда осматривал дом.

– Хорхе купил ее прошлым летом, – пояснила Кончита тусклым голосом. – Говорил, что это изобретение какого-то англичанина, который не стал его патентовать.

– Если я правильно понимаю, преимущество этого фотоаппарата в том, что время выдержки составляет меньше секунды. Огромный прогресс по сравнению с предыдущими образцами. Это позволяет фиксировать изображение практически моментально.

– И какое изображение ты хочешь зафиксировать? – полюбопытствовала Анита.

Тут Максимов в красках расписал ей вчерашнюю неудачную погоню.