Дерни смерть за саван

– Это, безусловно, кто-то из милой компании сеньоры Лусии. Они следят за нами и за нашим домом. Вот я и хочу запечатлеть их… для истории и более всего для господина Лопеса. Согласись, точный снимок много лучше словесных описаний. Благодаря новым технологиям фотоотпечатки можно размножить в неограниченном количестве и развесить по всему городу.

– Не уверена, что это поможет изобличить наших преследователей, но мысль неплоха. Однако вряд ли они согласятся тебе позировать.

– На их любезность я не рассчитываю. У меня другой план.

Он установил камеру в саду, перед фасадом дома, укрыл на случай дождя куском непромокаемой ткани, отрезанной от одного из мешков, и замаскировал листьями так, что ее почти невозможно было заметить непосвященному. Затем произвел манипуляции с электрическими проводами, подведя их к ограде и проложив в траве.

– Теперь, – разъяснял он Аните и остальным домочадцам суть своего метода, – если кто-то надумает пролезть на нашу территорию, он неминуемо заденет провод, который пошлет сигнал к затвору камеры. Я оборудовал ее спусковым механизмом, реагирующим на электрический импульс. Щелчок – и непрошеный гость запечатлен на стеклянном негативе, с которого я впоследствии сделаю качественные позитивы. Оборудование и химикаты для проявки в наличии. Хорхе, как я погляжу, был запаслив.

– Оригинально, – одобрила Анита, – если бы не досадная мелочь. Днем через ограду никто не полезет… они же не остолопы… а ночью, в темноте, твой аппарат окажется бессилен.

– Нелли, – обиделся Максимов, – за кого ты меня держишь? Я все продумал. Камера оснащена вспыхивающим устройством Тальбота. К ней подсоединена лейденская банка, она не только питает провода, которые я проложил в саду, но и при срабатывании затвора дает яркий искровой разряд. Его хватит, чтобы осветить фигуру человека на расстоянии пяти-семи шагов, а больше нам и не надо.

Завершив приготовления к фотоохоте, которая обещала стать увлекательной, Максимов обратился-таки к мешкам, выловленным накануне из реки. Он выпотрошил их и собрал все детали в единую груду, заполнившую собой всю гостиную. Кончита, Сильвия и даже Вероника взирали на нее с почтением, но ровным счетом ничего не понимали. Зато Анита сразу обратила взгляд на прочные цепи, стальные штанги и, главное, на глубокий ковш с зубьями.

– Где-то я такое уже видела…

– В России. Когда строили железную дорогу между Москвой и Петербургом, – напомнил Максимов. – Это американская крановая лопата для выемки грунта. В оригинале паровой привод позволяет развивать мощность до пятнадцати лошадиных сил и выгребать до сорока кубических метров земли в час. Но здесь мы имеем дело с уменьшенной копией, так что и мощность будет ниже. Но все равно: она заменит нам с десяток землекопов и сэкономит бездну времени.

– Сможешь ты ее собрать?

– Два-три дня, и все будет готово. Знать бы еще, в каком направлении копать.

– Я нарисовала карту, – сказала на это Сильвия. – Вот она.

Все склонились над листом плотной уотмановской бумаги. Схема, набросанная Сильвией, отличалась простотой и четкостью и не требовала подробных пояснений.

– Вот наш дом… вот холм… а вот тут, надо полагать, залегает серебро? – Анита прочертила острым ногтем тонкую линию.

– Именно так, – подтвердила Сильвия.

– Придется подрываться под холм, – сдвинул брови Максимов, изучая карту. – Да, без техники не обойтись. Понятно, для чего Хорхе понадобился этот агрегат.

– Хорхе ничего мне об этом не говорил, – молвила Кончита.

– Детали для паровой лопаты он собирал уже после того, как его сочли погибшим. Техической литературой его снабжала рыжая девица, она брала книги в библиотеке. А вот рыть ход к серебру безопаснее было не сверху вниз, не с открытого места, а откуда-нибудь из углубления, где можно было не опасаться чужих глаз…

– Из подвала! – воскликнула Анита. – В этом доме просторный и глубокий подвал. Если копать оттуда в нужном направлении, то можно незаметно для посторонних докопаться до жилы. Удобнейший способ! – Она повернула голову к Кончите. – Потому и требовалось выжить тебя отсюда. Хорхе не мог втихомолку от жены смонтировать такую сложную машину. И ты все равно услышала бы шум парового двигателя сквозь пол…

– Хорхе!.. – Кончита сокрушенно воздела руки, являя желание впасть по старой памяти в безутешность. – Все не могу поверить, что он польстился на это серебро, обманывал меня… Он никогда не был корыстным!

– Деньги – чертовски коварная вещь, – тоном философа заметил Максимов. – Ты можешь считать себя не подвластным алчности, но однажды, когда вдали замаячат сверкающие горы, которые затмят своими пагубными крылами твой разум, тогда…

– Впервые слышу, чтобы у гор были крылья, да еще и пагубные, – прервала его Анита. – Алекс, образное мышление у тебя хромает, поэтому давай ты не будешь строить из себя поэта и займешься тем, к чему призван.

– То есть тем, чего вы давно от меня ждете? – подавив обиду, он поднялся. – Так и быть. Перехожу от поэзии к презренной хромированной прозе.