Derniеre danse des coeurs d amour (СИ)

Бледное острое лицо Драко вытянулось. Он холодно и раздраженно сверкнул воспаленными усталыми глазами, раздувая тонкие ноздри.

— Вам не может быть до этого никакого дела, сэр, — тихий голос молодого человека напоминал змеиное шипение. — Это только мое поручение, которое я выполню с честью, как и любой приказ нашего Господина. А вас бы я попросил не вмешиваться, профессор.

Снейп ухмыльнулся еще шире.

— Абсолютно любой, мистер Малфой? А если, скажем, Темный Лорд даст вам простенькое поручение убить какую-нибудь грязнокровку? Например, Флоренс Уайлд?

Драко дернулся, словно хотел ударить декана. Его подбородок дрогнул, а на лбу прорезалась глубокая складка. Северус Снейп с издевкой приподнял изогнутую бровь и кривовато вздернул верхнюю губу.

— Это уже во-вторых, мистер Малфой. Это тема, которая заслуживает особо пристального внимания. Драко, — тон профессора словно смягчился, — вы же понимаете…

— А вы не понимаете! — яростно вскинулся юноша. — Что вы вообще знаете о любви? Как вы можете рассуждать, если не знаете, каково это?! Каково это, чувствовать, что сердце выпрыгнет из груди, когда она улыбается? Чувствовать, как спирает дыхание, когда она, пусть даже невесомо, касается руки? Чувствовать дрожащий узел внутри, когда она просто сидит на соседнем стуле? Чувствовать, как в голову ударяет что-то тягучее и дурманящее, когда она встряхивает волосами? Чувствовать, как вскипает кровь, когда ощущается ее аромат? И знать, что теперь она никогда не будет рядом? Что вы понимаете?! Вы всю жизнь проторчали в этой чертовой школе, превращаясь в сухую и черствую летучую мышь! Что вы можете мне говорить?!

Драко, вдоволь накричавшись, толкнул тяжелую холодную дверь и вылетел из лаборатории. Снейп медленно опустил волшебную палочку, и между хищных черных бровей появилась глубокая скорбная морщина. Что он знал о любви? Он знал все. Знал, что любовь — это счастье. А у Счастья были длинные медно-рыжие волосы и обжигающий румянец на шелковой коже, украшенной миллионной россыпью солнечных пятнышек. У Счастья были миниатюрные изящные руки, сладко и свежо пахнущие фиалками и мятным чаем. У Счастья был нежный заразительный смех, переливчатым звоном серебристых колокольчиков улетающий в небесную высь. У Счастья был маленький вздернутый носик, который смешно морщился от летних жарких лучей. У Счастья была ослепительная, дурманящая голову улыбка. У Счастья были огромные, наивно распахнутые, как у лесной лани, изумрудно-зеленые глаза, искрящиеся весенней зеленью. Они когда-то были ласковыми и до краев наполненными теплом, уютом и радостью. Но Боль оставила их с тем жутким выражением ужаса, подернутого дымкой равнодушия смерти. Северус Снейп знал: любовь — это боль. *** Когда Флоренс стремительно вошла в гостиную старост, первым, что она увидела, был Драко Малфой. Он сидел, идеальный и невозмутимый, на мягком подлокотнике дивана и пронзительно смотрел ей в глаза. Ровная напряженная спина, лакированные ботинки, безупречно уложенные платиновые волосы, белые руки красивой изысканной формы со вздувшимися венами и паучьими пальцами. Маска ледяного равнодушия, пренебрежения и надменности давно приросла к этому аристократичному болезненному лицу, которое, казалось, было высечено самим Микеланджело. Глубокие серебристо-серые глаза плавно мерцали холодным металлическим блеском в теплом, уютном полумраке гостиной. Совершенная правильность. Дьявольская красота. Девушка слегка прищурилась, собираясь пройти мимо. Но Малфой грациозно и бесшумно вскочил, в два шага приблизившись к ней. Флоренс чуть отшатнулась, столкнувшись с его полубезумным взглядом. Драко Малфой пугал. Он безмолвно вцепился ей в плечи и толкнул к письменному столу, заставляя впечататься поясницей в гладкий полированный край. Молодой человек возвышался над сжавшейся девушкой неподвижной темной стеной, впиваясь жадным взглядом в утонченное, побелевшее от испуга лицо. Скользнул глазами по хрупкой фигуре. Тонкое туловище было скрыто хлопковой молочно-голубой блузкой, от гибкой талии мягко струилась юбка из темного шелка. Изящная белоснежная шея чуть выгнулась, из прически вылетела волнистая блестящая прядь, а впалые ключицы тяжело вздымались. Легкие томно окутал тонкий притягательный аромат, заставляющий кровь прилить к вискам. Драко с холодным отчаянием впился взглядом в ее глаза, полные непонимания, страха и злости. Флоренс Уайлд встряхнула плечами, пытаясь сбросить цепкие сильные ладони молодого человека, до мурашек леденящие ей кожу.

— Малфой, что ты хочешь? — голос был тихим, но в нем сквозило напряжение и отстраненность.

Так хотелось сказать «тебя». Но он не мог. Поэтому привычно скривил губы.

— Что-то ты задержалась на вечеринке отморозков.

— Тебя это не касается.

Он сильнее сжал ее плечи. Где-то в глубине ее глаза опасно вспыхнули и злобно сузились. Она с неожиданной для хрупкой девушки силой дернулась и хлестко ударила Драко по левой руке.