Деррида

На той же встрече в Международном коллеже философии Деррида впервые, насколько мне известно, поднимает тему непростительного, которая впоследствии будет занимать важное место в его мысли:

Я никогда не знаю, у кого есть право требовать признания, бывает ли вообще когда-то признание, и, главное, у кого есть право прощать, говорить «я прощаю». Фраза «я прощаю» представляется мне столь же невозможной или по крайней мере той, что невозможно произнести от своего имени с какой бы то ни было уверенностью, столь же невозможной, что и требование признания и, быть может, что и само признание. Однако я написал «непростительное». Я не уверен, что поступил верно, и в любом случае я этому не рад.

Этот безусловно сложный период отмечен и другими дебатами. Книга Юргена Хабермаса «Философский дискурс о модерне», вышедшая в Германии в 1985 году, переведена в Gallimard в апреле 1988 года. Две из этих 12 лекций посвящены автору «Письма и различия». Но поскольку, по словам Хабермаса, «Деррида не из тех философов, что любят приводить аргументы», он сразу же заявляет, что его анализ будет опираться на работы его «учеников-литературоведов, выросших в среде англосаксонской полемики»[1037]. Главной точкой отсчета для него служит работа Джонатана Кал лера «О деконструкции».

Поскольку Хабермас – давний разоблачитель Хайдеггера, связь, которую он устанавливает между ним и Деррида, не служит комплиментом последнему. Если верить Хабермасу, подходы Хайдеггера и Деррида едва ли не полностью совпадают друг с другом: «Известная мелодия самопреодоления метафизики задает тон и проекту Деррида; деструкция переименована в деконструкцию»[1038]. По Хабермасу, который в этом пункте довольно близок к «Мысли 68» Ферри и Рено, у Деррида, таким образом, нет ничего нового, если не считать тона, но последний приводит к крайне предосудительному устранению различия между философией и литературой:

Философское мышление, если, согласно рекомендациям Деррида, оно освобождается от обязательства решать проблемы и литературно-критически переосмысливается, лишается не только присущей ему серьезности, но и результативности. И наоборот, литературная критика теряет свою способность выносить суждения, когда она, как представляется последователям Деррида на литературных факультетах, переключается с присвоения содержаний эстетического опыта на метафизическую критику. В результате ложной ассимиляции одной отрасли деятельности другой обе лишаются субстанциональности[1039].

Известность Хабермаса и его растущее влияние в Германии заставляют Деррида дать ответ, тем более что в немецкой прессе недавно появились статьи с весьма резкими выпадами в его адрес, связанные с делом де Мана. В газете Frankfurter Rundschau Манфред Франк заявляет, что опасается, как бы молодые немцы не попали «в руки французов», подозревая весь «французский Интернационал» – Деррида, Делеза и Лиотара в «неодарвинистском» фашизме или протофашизме[1040]. По свидетельству Александера Гарсиа Дютмана, который был студентом во Франкфурте, а потом вошел в круг Деррида, Хабермас специально предостерегал своих студентов от влияния Деррида, называя его мысль нигилистической, обскурантистской и сомнительной в политическом отношении.

В одном длинном примечании, добавленном во французское издание «Воспоминаний для Поля де Мана», Деррида вначале возмущается методом Хабермаса, напоминая, что в одной из посвященных ему глав его на 30 страницах критикуют «без единой ссылки на какой-либо из [его] текстов» и при этом «называют именно что… автором спорных, как считается, тезисов». Выделив несколько ошибочных интерпретаций, Деррида наносит более прямой удар по самим принципам философии Хабермаса: