Деррида

Из-за всевозможных обязанностей, поездок и накапливающейся переписки Деррида чувствует себя все больше перегруженным. Как отмечает Авитал Ронелл, поскольку он не занимает профессорского поста в университете Франции, у него нет ни ассистента, ни секретаря, которые могли бы помочь ему в работе, так что приходится «самому искать, копировать, сверять и всем заниматься»: «Я и сейчас вижу, как он со своим тяжеленным портфелем, набитым книгами, бредет на слушания какой-нибудь комиссии… В некоторые дни он был своим собственным пролетариатом, по крайней мере по меркам американских университетов»[1044].

Несмотря на свою работоспособность, бывает так, что Деррида не справляется с делами. Осенью 1987 года он знакомится с Элизабет Вебер, молодой женщиной, которая работает над немецким переводом «Улисса-Граммофона» и несколько раз по завершении его семинара рассказывает ему о трудностях, с которыми столкнулась. «Через несколько месяцев, когда я заканчивала докторскую диссертацию, он спросил меня, не будет ли мне интересно ему немного помочь, особенно с корреспонденцией. С начала 1998 года я каждое воскресенье приезжала в Рис-Оранжис, чтобы работать с ним. По утрам Деррида надиктовывал мне ответы на письма, которые скопились за неделю. Послеобеденное время обычно посвящалось papers, полученным им рукописям и книгам, а также разбору его библиотеки»[1045].

Вскоре задачи Элизабет Вебер расширяются. Она объясняет это так: «Через какое-то время он также доверил мне доработку и корректуру некоторых книг: Limited Inc., в которой были собраны тексты по дискуссии с Серлом, а также огромный сборник интервью „Многоточие“ (Points de suspension). Если мне не изменяет память, именно я была инициатором этого проекта. Мы подробно обсуждали, какие интервью отобрать из составленного мной списка. Также я занималась подготовкой рукописи „Проблема генезиса в философии Гусссерля“, его магистерского сочинения, в котором высказали живую заинтересованность Франсуаза Дастюр, Жан-Люк Марион и Дидье Франк и которое должно было выйти в 1990 году в издательстве PUF. Моя задача состояла в основном в том, чтобы сверить цитаты на немецком, найти их в полном собрании сочинений Гуссерля, которого еще не было в 1950-х годах, исправить их перевод в случае необходимости и сделать ссылки на недавно опубликованные французские переводы. Я работала для него до сентября 1991 года, когда получила должность в Университете Санта-Барбары, в Калифорнии. Но у нас и потом были дружеские встречи, каждый раз, когда я бывала во Франции».

Еще одно важное сотрудничество свяжет Деррида с молодым преподавателем из Университета Сассекса в Брайтоне Джеффри Беннингтоном. Последний, будучи большим поклонником работ Деррида еще с конца 1970-х годов, сначала был его переводчиком во время поездок в Оксфорд, а потом контролировал качество английских переводов. Но вскоре Деррида обращается к нему с более важным проектом. «В январе 1988 года я опубликовал в Oxford Literary Review большую и довольно едкую статью, в которой отрецензировал несколько недавно вышедших книг о Деррида. Он сказал, что ему очень понравился этот текст. Через какое-то время он предложил мне написать книгу, которую издательство Seuil собиралось сделать о нем в серии „Современники“ (Les Contemporains). Я был польщен и едва мог поверить в это. По политическим причинам Деррида было важно, чтобы эту работу написал не какой-нибудь француз, уже известный в качестве дерридеанца. Я же на одном обеде с Дени Роше, руководителем серии, предложил сделать так, чтобы Деррида сам как-то поучаствовал в этой книге – возможно, на эту мысль меня навело воспоминание о „Ролан Барт о Ролане Барте“. В скором времени мне пришла в голову идея создать своего рода анализ его работ без каких-либо цитат из них. Я работал над этим в 1988 году, когда у меня был академический отпуск, и я тогда немало времени потратил на разработку своего рода „программы Деррида“ для своего компьютера. Я хотел создать настоящую базу данных, на основе которой мог бы написать свой текст. Чем больше я продвигался вперед, тем больше меня поражали согласованность и обоснованность его творчества. Его манера письма, ориентация по отношению к философии ставит комментатора в очень неудобное положение. Деррида дает не только интерпретацию многих важных произведений истории философии, но и новую интерпретацию своих собственных текстов. Не раз я обнаруживал в его книгах закамуфлированные идеи, которые считал своим собственным открытием. В начале 1989 года я передал ему „Дерридабазу“. Спустя какое-то время, которое мне показалось очень долгим, он позвонил мне и отозвался о ней очень высоко. Но он не говорил, что именно он писал сам. Я знал только, что он поставил для себя фактическое ограничение: 59 абзацев (ему тогда было 59 лет) длины, допускавшейся в MacWrite – программе, которой он пользовался. Что же до темы, то она мне тогда еще не была известна»[1046].