Дервиш

— Почему никто не испугался? — Он сел и, повернув голову, посмотрел в темноте на спящую Вику. — Почему все вели себя так спокойно, как будто каждый вечер такое случается? Кто он? Агафья спрашивала «человек ли ты?». Она знала? Что происходит? Со мной, со всеми нами?

Он вышел из палатки. Вокруг была тишина, изредка нарушаемая лёгким шелестом ветерка. Небо серело на горизонте, ночь уходила. Костёр потух. Где-то, далеко в темноте, квакали лягушки, и время от времени кричала выпь. Глеб поднял голову к небу. Ночь уплывала понемногу, забирая черноту неба и темноту, и небо светилось изнутри лёгкими бликами прозрачных облаков, и сияло во всей красе, усыпанное крупными звёздами, сверкающими подобно бриллиантам в чёрной бархатной мгле. Они светили и искрились, мерцали и сияли ровным спокойным светом, и вокруг них стали видны лёгкие облачки туманностей, сливающихся в Млечный Путь. Неожиданно Глеб почувствовал, как всё это небесное великолепие вращается, плавно и медленно, каждое мгновение утверждая Бесконечность Жизни, своё величие, могущество и неизмеримую вечность! Ощущение одиночества и потерянности перед этим космическим великолепием, едва возникшее в нём, мелькнуло секундной слабостью и тотчас исчезло, и Глеб недовольно повёл плечами, проводив это постыдное ощущение, но оно уже выдернуло его из того чувства гармонии и единства, которое он только что ощутил. Теперь вокруг была просто ночь, на небе были просто звёзды, и Глеб ощутил прохладу нового утра.

Глава 6. Переход

Пять последующих дней почти ничем не отличались от первого. Лагерь каждый день менял своё местоположение: от Каталино переместился к реке Маржа, оттуда — к урочищу Лисий ключ. Ежедневные переезды утомляли, но искатели оправдывали сами для себя эти неудобства высокой целью поисков. Никто не роптал и не жаловался, и даже Пахомчик, никогда не упускавший возможность вставить шпильку, не позволял себе отпускать на сей счёт никаких шуток. Неутомимый профессор вместе с Глебом тщательно обследовали местность, составляя карту геомагнитной активности. Трутнёв и Пахомов по очереди дежурили, меняясь: один отвозил Глеба и Бэккета на место поиска, а затем отправлялся в Каталино на заправку или за водой, в это время другой оставался с Викой в лагере, следя за порядком и помогая на кухне. Искатели проводили вечера, болтая с друзьями и родственниками по телефону, обменивались с ними фотографиями, висели в видеочатах. Пахомов, ведя свой блог, подробно излагал события каждого дня, опуская, правда, мистические подробности из жизни членов экспедиции, которыми она была теперь чрезвычайно насыщена.

Вечером пятого дня Бэккет за ужином был задумчив и неулыбчив. Допивая чай, он уверенно произнёс:

— Нам нужно вернуться к Агафье! Мы теряем время! Завтра утром предлагаю выехать в Подможное. Только она сможет нам помочь!

Искатели были удивлены.

— Что случилось, мистер Бэккет? — Спросил Трутнёв.

— Нам мешают! И делает это кто-то очень сильный. Агафья знает, как поступить, она поможет. Она — проводник.

— Какой проводник? — Удивилась Вика.

— Проводник куда? — Машинально переспросил Глеб.

— В другой мир. — Бэккет поставил кружку на стол.

Глеб отметил про себя, что встретил слова Бэккета довольно спокойно, не требуя объяснений, равно как и другие искатели. Он думал о том, что с появлением Бэккета он и его спутники относятся как-то абсолютно невозмутимо к тем невероятным вещам, которые с удивительным постоянством теперь происходят в их жизни. «И самое удивительное, — думал Глеб, — именно вот это необъяснимое спокойствие! Это что, нормальная реакция? Что происходит? И почему?». Ответа он не находил.

Джип остановился на дороге возле дома Агафьи. Бэккет вместе с искателями вошёл в дом. Агафья была очень рада их возвращению. И особенно радостно она встретила Бэккета:

— Как раз мне поможешь! А то завелась тут у меня нечисть, сладу с ней нет! Я её в двери — она в окно, я её в окно — она в дверь ползёт! Никак не сладить мне с ней! А вот с тобой вдвоём мы с нею живо разделаемся!

Искателям же она сказала:

— Тревожно мне, ребятки! Ну, да то не ваше дело! Ступайте пока в свой дом, отдохните, а мы тут своими делами займёмся. После вас позову!

Уже на улице, уходя, Глеб услышал сквозь открытое окно слова Агафьи, сказанные ею Бэккету:

— Научи меня, научи!..

Он вздохнул и, уже выйдя за калитку, сказал Трутнёву:

— С нашим профессором всё не так просто!

— Я это уже понял! — Улыбнулся тот.

Вечером, за ужином, между Трутнёвым и Пахомовым разгорелся спор:

— Агафья как сказала: «Прости, что своего не признала!», так? Ты что, не слышал? — Возмущался Слава.

— Слышал! А она сама кто такая? И кто для неё свой? — Горячился Пахомов.

— Лёха! Ты в своём уме? — Слава удивлённо смотрел на Пахомова.

— Она же сама говорила, что колдует! Так? Так! Ты уверен, что она не ведьма? Вы котёл видели?

— Я уверена, что она не ведьма! — Заявила Вика. — Лёша, тебя куда понесло? Остановись!