Дервиш

В комнате, которую занимали Слава и Пахомов, что-то громко упало на пол. Слава стремительно рванулся туда и вскоре вернулся, держа в руках бутылку из тёмного стекла, в которой переливалась какая-то жидкость.

— Лёха! — Слава поднял глаза на Пахомова. — Это ведь Агафья дала мне тогда для тебя! Ты что, до сих пор не выпил? Ты отсюда вообще пил хоть раз?

— Меня от неё тошнит! — Зло бросил Пахомов и отвернулся к окну.

— Ладно, ребята, давайте ложиться спать, — сказал Глеб, — уже поздно!

Искатели в молчании разошлись по комнатам.

Ночью они проснулись от сильного ветра, что рвал ставни и стучал незакрытой калиткой. Глеб со Славой, быстро одевшись, выскочили во двор, закрепили ставни и привязали калитку. Пахомов спал беспробудным сном, но никто и не думал его будить. А искателям поспать в эту ночь так и не пришлось. Спустя час ураган пригнал сильную грозу. Ослепительные молнии били в землю где-то рядом с селом, прямо над головой гром разрывал небо чудовищными раскатами, и тяжёлые капли дождя долбили в стекло, по крыше дома, в навес во дворе. Искатели вновь вскочили от стука — теперь уже в пол дома стучало множество капель воды. Дождь захлёстывал струи дождя под крышу старого дома, вода бежала по стропилам, протекала сквозь дыры в древнем замшелом шифере. Полночи пробегав со старыми тазами и вёдрами, искателям удалось спастись от потопа. Затем как-то неожиданно дождь затих. Посмотрев на беспробудно спящего Пахомова, Трутнёв вздохнул, с завистью покачал головой и взглянул на улицу сквозь отмытое ливнем старое стекло. Глаза его расширились от изумления, и он стремительно рванул в коридор:

— Ребята! Глеб, Вика! Скорее сюда!!

Он выскочил во двор и уже медленно подошёл к калитке по скрипящим и качающимся под ногами старым деревянным подмосткам, не сводя глаз с неба. Выбежавшие следом Вика и Глеб застыли рядом с ним — в небе над домом Агафьи крутился светящийся вихрь! Искатели, как заворожённые, смотрели на яркое голубое сияние, переливающееся в чёрном от непогоды небе прямо над крышей дома ведуньи. Яркие сполохи, подобно северному сиянию, поднимались вверх, в ночное небо, извивались и играли голубым, серебряным и фиолетовым цветами, сквозь них мелькали белые искры. Воздух резко пах свежей влагой и травой, кругом звенела капель, а искатели не отводили глаз от волшебного зрелища. Сияние притягивало взгляд, завораживало, сердце пело от необъяснимого счастья и дышалось от всего этого как-то легче, чем обычно. Внезапно в ночной тьме улицы послышался какой-то грузный топот, и из темноты с тяжёлым дыханием на свет выскочила мчавшаяся по дороге огромная чёрная собака. Она неожиданно остановилась напротив калитки и повернула голову к искателям. Глаза животного в темноте яростно сверкнули дикой злобой, в нос ударил тяжёлый, затхлый запах мокрой шерсти и гнили. От неожиданности Вика громко вскрикнула, Глеб грозно рявкнул на собаку и замахнулся, та злобно оскалилась и угрожающе зарычала. Потом в два прыжка исчезла в темноте. Где-то недалеко скрипнула дверь дома, хлопнула калитка, и в темноте послышались быстрые шаги.

— Ох, не те уж года бегать-то! — Агафья торопливо подошла к калитке, следом за ней, улыбаясь, шёл Бэккет. — Не спите? Фу, умаялась я! Не видали, голуби, здесь чего? А чем это так пахнет, никак трясиной гнилой? Ну да, жижей болотной! Кто был-то?

— Собака здесь какая-то бегала, — ответил Слава, — больше никого не было!

— Собака, говоришь? Не подходила она к вам? Не спужался кто? — Агафья испытующе посмотрела на искателей. — Страх, он и до смертушки ведь довести может!

— Нет, нет, матушка Агафья! — Заверила Вика, — всё в порядке!

— Я как вас услыхала, так сразу к вам и побежала! Чаю, не отыгралась бы на вас эта тварь по злобе своей!

— Как вы нас услышали? — Удивлённо спросила Вика, — кто отыгрался?

Но вопрос повис в воздухе без ответа.

— Узнала я её, ребятки! — Махнула рукой Агафья. — Узнала! Была здесь такая, колдовала, с бесами зналася! Рыщет теперь волчицею голодной! Не вернётся она, всё, закрыт ей сюда путь!

Агафья повернулась к Бэккету:

— Теперь поняла я, что она здесь делала — это она вам путь закрывала, вот ведь вражья кровь, вас она здесь ждала!

Бэккет подошёл к калитке:

— Всё, ребята! Идите спать, завтра всё обсудим!

— Спокойной ночи! — Искатели устало пошли к дому.

Сияние над крышей агафьиного дома, медленно бледнея, растворялось во тьме ночного неба.

За завтраком Глеб изредка бросал взгляд на вяло двигающего ложкой Пахомова и, наконец, спросил:

— Ты помнишь, что вчера говорил?

— Что? — Лёха растерянно обернулся на него. — Что я говорил? Что вы так смотрите? Я вообще вчерашний день плохо помню! Голова какая-то ватная. Заболею, что ли? А что я говорил-то?

— Лёха, ты что, в роли застрял? — Недоверчиво взглянул на него Слава.

— В какой ещё роли? Ты о чём? — Непонимающе смотрел Пахомов.

— Ну, очень плотно в роль вошёл и теперь не можешь выйти? — Настаивал Трутнёв.

— Да ты о чём, Слава? — Рассердился Пахомов.