Дервиши на мотоциклах. Каспийские кочевники

Но это еще не все. На фарси, точно так же, как по-арабски и на иврите, пишут справа налево. А цифры – слева направо. И это создает дополнительную путаницу.

Нас спасало только то, что мы не знали языка и его алфавита, да и арабские цифры не успели выучить. Так что общались жестами. И неплохо еще, что на дорожных знаках цифирь выполнена в европейской графике, к тому же все надписи дублируются латиницей. А то хороши бы мы были…

Проникнув в Иран, ты сразу попадаешь на рынок и проходишь через длинные ряды торговых павильонов. Это отнюдь не классический персидский базар – не надо обманываться, персидские базары дальше, в глубине страны, – а тут, скорей, толкучка в нашем понимании, ближе всего к тем толкучкам, которые расцветали по всему постсоветскому пространству в 90-е годы. В Иране цены намного ниже, чем в Азербайджане, и азербайджанцы, особенно из южных областей, приезжают сюда отовариваться фруктами, овощами, мясом и всеми остальными продуктами. С одним таким «челночником» – как говорилось лет двадцать тому назад – мы тут же познакомились. Звали человека Рафкат, был он из Ленкорани и отлично говорил по-русски. Рафкат, учитель физики и математики, преподающий в техникуме и школе, рассказал, что на его учительскую зарплату семье бы пришлось еле-еле сводить концы с концами, если б не близость Ирана. Он сюда приезжает каждую неделю и машину оставляет с другой стороны границы. Все бы ничего, если б не строгие правила – в Азербайджан можно внести не больше десяти килограммов. Азербайджанские пограничники, снисходительные к иностранцам, к своим достаточно жестки. Конечно, им всегда можно дать на лапу, но это тоже деньги, и тогда поездки потеряют всякий смысл.

…Так, за разговорами, мы прошли через рынок, и вышли в город. Вот она, иранская Астара перед нами. Все пограничье входит в северную провинцию Гилян, где есть свой народ со смешным названием – гиляки, но здесь в городе живут по преимуществу азербайджанцы. И говорят они между собой по-азербайджански, хотя все в школе учат фарси.

Иран – многонациональная страна, но большинство языков местных народов принадлежит к одной языковой группе, хотя они и различаются между собой примерно как русский с украинским. И только азербайджанцы говорят на тюркском наречии. Они здесь – второе по численности меньшинство. И их больше в Иране, чем в самом Азербайджане. Хотя со статистикой тоже присутствуют свои сложности. У граждан Исламской республики собственная гордость, и часто они говорят: все мы иранцы. И только зороастрийцы-огнепоклонники, которых осталось всего несколько десятков тысяч человек, любят подчеркнуть: я перс, я настоящий перс, я арий из ариев, среди моих предков – авторы «Авесты» и «Шахнаме», и в моей крови нет никаких примесей.

Шах их очень ценил, последователей Заратустры, приближал к себе, ставил на хлебные должности, видел в них лицо исторического Ирана, но после революции все изменилось. Зороастризм не входит в число «религий Книги», и зороастрийцев можно только пожалеть…

…Почти всюду – на Востоке, на Юге и на Западе, на Астаре, на Пяндже и на Буге – бывшие границы Советского Союза – до сих пор своего рода водоразделы миров и цивилизаций. Мы это почувствовали сразу, как только перешли реку. С плакатов, вместо Ильхама Алиева в хорошем европейском пиджаке с галстуком, на нас смотрели два бородатых имама – Хомейни и Хоменеи. Женщины, как прекрасные черные птицы, ходили в чадре и никабе, то есть в накидке и платке, выполняя аят Корана: «О, Пророк! Скажи твоим женам, твоим дочерям и женщинам верующих мужчин, чтобы они опускали на себя свои покрывала. Так их будут легче узнавать среди прочих, и не подвергнут оскорблениям» (сура 33, аят 59).

В море сейчас было запрещено купаться, потому что, как нам рассказали, власти боялись, чтобы кто-нибудь не заплыл за границу. При шахе тут лето напролет были полные пляжи. Даже женщины, и те купались в море. Вот как…

Но времена изменились, и сразу с дороги окунуться в благодатные воды Каспия нам не удалось. Однако в остальном Персия встречала с распростертыми объятиями. Улыбались почти все, даже полицейские.

…С иранскими полицейскими мы познакомились, едва только устроились в гостинице и вышли на набережную.

Мы с Любером фотографировали что-то невинное на телефон, когда вдруг, как из-под земли, появились стражи порядка и потребовали документы. Документов не оказалось, мы оставили их в номере. Зато мы показали им визитную карточку отеля. Это людей в форме полностью удовлетворило, и они удалились, объяснив жестами и путая слова на английском и фарси, что запрещено фотографировать правительственные здания и саму границу. Даже не потребовали стереть фотки…

Так что никакого давления, террора и прочих ужасов. Полный покой и простейшие правила.

…К вечеру мы уже полностью освоились в Иране, вкусно поужинали и устроились курить кальян на скамеечке, прямо на берегу моря. Это была полная идиллия. Официант вынес нам два стула, на одном установил сам кальян, на другом – термос с чаем, и мы окунулись с головой в свой первый персидский вечер.