Дервиши на мотоциклах. Каспийские кочевники

      ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ,

стремительная.

I. Прибрежный гламур и голый Хомейни

Покидать Тегеран не хотелось. В этом городе можно было прожить неделю, месяц, изучить его закоулки, долгими вечерами разговаривать с людьми, тусоваться ночи напролет на запретных вечеринках… Бывают такие города на земле, я их называю «обязательными к посещению», но это тоже слова. Они затягивают тебя, дразнят, очаровывают. Однако время, время… Хочется прожить тысячу жизней, а тебе дана только одна. Ритм у нее собственный, властный и чарующий.

…Из Тегерана мы ушли на север через горные перевалы. Высота – под три тысячи метров. Узкий серпантин ведет все выше и выше, справа – горы, слева – обрыв, слева – горы, справа – обрыв. Километров через сто от столицы уперлись в пробку. Оказалось – жуткая авария, машина улетела в пропасть. Хвост был длиной почти в десять километров. Объезжали его по «встречке», и из-за поворота выскочили прямо в объятия к полицейскому. Однако персидский гаишник не стал устраивать мелких разборок. Он просто отошел в сторону и показал знаком: «Проезжайте!».

Горная дорога – повсюду горная дорога. Красота невероятная. Леса поднимаются ввысь по склонам, а над всем этим великолепием царят вечные льды Дамаванда, первой вершины Персии, того самого вулкана, в сопле которого томится злой дух Биварасб. Сказки, конечно. Но природа оживает только тогда, когда она населена историями и преданиями…

Спускаясь с гор, падаешь прямо на Каспийское побережье.

На карте у нас было обозначено где-то 20 городов, но на самом деле это были 300 км бесконечных пляжей, вилл, отелей, ресторанов. Чистая классика Ривьеры: с одной стороны море, пляжи и шезлонги, с другой – сине-зеленые горы, впереди серой лентой вьется и зеркалит на солнце дорога.

Начался совсем другой Иран, такого мы еще не видели. Автопарк вокруг – и тот изменился, как только мы выехали на побережье. В Тегеране мы видели в основном иранские машины – вариации на тему «реношек» прошлого века. И в дополнение к ним – произведения европейского автопрома двадцатилетней давности плюс «хюндай солярис» forever. А тут пошли немецкие и английские лимузины, джипы премиум класса, «мерседесы», «бэхи», «порше» и «астон-мартины», как где-нибудь на Рублевке или на Елисейских полях. Картину изящно дополнили три или четыре «ламборджини» и одна «феррари». Явно не бедный край…

«Иваныч» наконец обрел 95-й бензин и летел, как птица. Но как раз тут двигаться хотелось со всеми остановками. И первую остановку мы сделали в Рамсаре.

Этот удивительный городок создавал такое ощущение, что ты не на иранском побережье Каспия, а где-нибудь в Сан-Ремо или Каннах. Только девушки в мусульманских одеждах возвращали к реальности. А так – солнце, море, пальмы. Вальяжные люди, шик, блеск, глянец. И гортанные крики муэдзинов доносились откуда-то издалека…

В местной кальянной компания молодых ребят встретила нас возгласами «Liberty forever!». Картинку довершил пляшущий голый Хомейни в смартфоне. Не знаю уж, монтаж это или какие-то реальные кадры, но он вводил местных парней в чистый экстаз. Я даже подумал: жаль, что советское время закончилось задолго до начала цифровой эпохи. Увидеть Сталина или Брежнева, размахивающих своими причиндалами, тоже было бы забавно.

…Рамсар состоит из ресторанов, отелей, вилл, пляжей и дворца Пехлеви. Но дворцы в Иране мы видели, так что решили не тратить время. Ну, жил-был шах. Ну, не стало шаха. Что ж, мы знаем, бывает. Шах и мат.

Куда интереснее представить себе, какая в этих местах играла жизнь в минувшую эпоху. Как-то мне попался в руки фотоальбом с фотками, сделанными в 60-е годы на острове Киш, еще одном знаменитом иранском курорте. Все в этих фотографиях свидетельствовало о невероятной свободе, каком-то удивительном джазовом настроении. Увы, этот Восток теперь давно в прошлом. Где тот Киш, где тот Рамсар, где тот Бейрут и та Александрия, в конце концов?..

Времена меняются, законы меняются, но меняются ли люди – вот в чем вопрос.

За несколько дней в Иране мне показалось, что все-таки нет. Но, быть может, это обманчивое впечатление.

II. Люди и революции

…Так мы и двигались по побережью от отеля к отелю, от пляжа к пляжу. Заночевали в Реште – самом большом городе по пути к границе. Решт – центр северной иранской провинции Гилян. Коренное население Гиляна – гилянцы и талыши. Гилянцы говорят на одном из диалектов фарси, талыши – тюрки. Есть еще курды и азербайджанцы. Иран вообще многонациональная страна, но никаких национальных проблем мы ни разу не заметили. Может быть, дело в том, что ислам не признает разделение на отдельные этносы, и это одна из его сильных черт.

Земля Гиляна – Каспийское побережье и северные склоны Эльбурса – как раз именно та Персия, которая всегда была связана с Россией. Отсюда Степан Разин увел свою персияночку, чтобы утопить в Волге. Здесь бродил Хлебников. Здесь сочинял свои «персидские стихи» Есенин:

«Ты сказала, что Саади

Целовал лишь только в грудь,