Держать дом

Наверное, не стоило так по-детски хвалиться своими умениями, но очень уж приятно было ловить восхищенно-недоверчивый взгляд чужака.

– Ой, – тут же огорчилась Велика – ты же не услышишь разговора.

– Так вы, и правда, будете разговаривать?

– Да. Бабушка возьмет эту птичку в руки. И услышит меня. А я буду слышать ее голос.

Велика свистнула. Птичка вылетела в окно. Девушка присела на лавку, улыбнувшись гостю. Пояснила:

– Надо подождать: ей понадобится время, чтобы долететь до поселка.

Начинать разговор ни одному из них не хотелось. И они молчали, пока Велика не услышала: «Доброе утро, внучка».

– Бабушка, – Велика на миг задохнулась от волнения, но тут же заставила себя успокоиться, – ко мне зашел один необычный путник. Он любопытствует, что такое наши дома и как хозяйки их держат. Можно ему спуститься к тебе?

«Путник?» – голос бабушки был наполнен строгостью и подозрением. «Когда это люди стали по ночам путешествовать? Он что – ночевал у тебя, Велика?».

– Нет, конечно.

Девушка насторожилась, удивленная вопросом: до сих пор родные старались не касаться темы слишком часто забредавших к ней мужчин. Даже мама, пару раз столкнувшаяся с ними в дверях. Хотя глаза у нее тогда были такие перепуганные... Что же изменилось?

«Велика, ты говоришь неправду. И мы обе это знаем. Ты уже достаточно своевольничала...».

– Бабушка!

«И слишком долго тебе все сходило с рук... Так что сейчас – лучше признаться. Я жду». Велика не сразу догадалась, что ее уже не спрашивают – обвиняют.

– Даже если и ночевал – что с того? – выкрикнула она. И сразу прокляла свой длинный язык. И свою гордость. Она не считала себя виноватой – но не стоило этого показывать. Потому что теперь...

Схватившись за лавку обеими руками, девушка ждала гневной отповеди, не замечая, что встревоженный гость прикоснулся к ее плечу. И отповедь последовала.

«Значит, напрасно я не поверила», – голос бабушки звучал глухо. «В твоем доме ночуют мужчины. И не первый раз – не отпирайся». Она замолчала, и Велика почувствовала, как сжимают бабушкины пальцы хрупкое тельце птицы. Словно вот-вот раздавят. «Думаешь, никто об этом не догадывается? Ты бы хоть о нас подумала. Мы с твоей матерью не знаем, куда глаза девать, когда о тебе соседи спрашивают. Не хочу тебя видеть. Ни тебя, ни этого чужака. И больше не присылай ко мне птиц».

Бабушка замолчала и, видимо, отпустила зарянку. Велика закрыла лицо руками, но было поздно – слезы уже хлынули... За спиной гневно захлопнул окошко дом.

Велика давно знала, что рано или поздно это случится. И с замиранием сердца ждала, когда родные откажутся от нее. Когда им надоест терпеть ее самоволие и чудачества. Но, даже ожидаемые, слова бабушки ударили слишком больно. Чужак стоял рядом, не пытаясь утешить. А Велика оплакивала – себя, дом, свою несостоявшуюся жизнь. Пока не заскреблась в окошко рыжая жмиркина белка. Как бывшей подруге удавалось первой узнавать скандальные новости, всегда было для Велики загадкой. Но сейчас она не сомневалась, зачем Жмирка прислала рыжехвостую: сочувственно поохать, а в душе – посмеяться и позлорадствовать.

– Не пускай! – сквозь всхлипы приказала она дому. – Я никого не желаю видеть. Я вообще не хочу здесь жить. И, если бы не ты, они бы меня больше не увидели. Никогда. И больше за меня не краснели. Это ты виноват. Ты держишь меня на привязи. У меня нет сил так жить, понимаешь? И бросить тебя нет сил...

Она еще много чего говорила, пока белка скреблась в окно. Потом белка ускакала. Теперь Велика плакала молча. Но даже слезы рано или поздно кончаются. Мужчина рядом шевельнулся, и, вспомнив о долге перед гостем, Велика вытерла глаза:

– Прости, я... я очень сильно поссорилась с родными. Тебе нельзя спускаться в поселок.

– Я слышал, – его лицо оставалось бесстрастным, но в черных глазах мелькнуло сочувствие. И даже эта глубоко запрятанная жалость сейчас была неприятна Велике... Но любопытство пересилило:

– Как? – спросила она.

– Понятно было и без этого, но я... прикоснулся и невольно услышал все, что говорила тебе эта женщина.

– Ясно. Да, бабушка очень, очень рассердилась. Не знаю, что она сделает теперь: пришлет ко мне маму с отцом или старосту... В любом случае... тебе надо уходить. Погоди – соберу тебя.

Шагнула к печи. И замерла – пришло в голову, какие еще последствия могли иметь бабушкины слова. Чуть погодя, когда старушка немного успокоится. Мужчина, переночевавший в доме девушки – муж. Пускай и не думал присылать сватов, пускай чужак. Сейчас родным Велики не так уж и важно, кто станет ее избранником. Достаточно избежать скандала. К щекам прилила кровь. Она другими глазами посмотрела на стоящего рядом мужчину. Потом резко одернула себя. Гость ведь даже не просил ее о ночлеге – это сама Велика предложила ему остаться. Ей и отвечать за свое решение.

– Тебе тоже нужно будет уйти, хозяйка, – от волнения чужак произносил слова резко и совсем незнакомо. Велика даже не сразу поняла, что он хотел сказать. А, сообразив, покачала головой:

– Я не могу бросить дом.