Держать строй

Третий караванщик хлестнул багром, норовя подсечь Волкова под колени. Глеб подпрыгнул, но четвертый противник ткнул его острием меча в грудь. Бахтерец с честью выдержал испытание на прочность, но от удара Волкова опрокинуло навзничь. Он свалился с борта, приложившись со всего маху затылком о жесткие доски палубы. Надетый на голову шлем смягчил удар. Тем не менее мало Волкову не показалось! Перед глазами плавали багровые круги, но клинки из рук Глеб не выпустил. Встряхнув головой, чтоб убрать застилающую взор муть, Волков, с упорством, достойным восхищения, после двух неудачных попыток поднялся на ноги. Разболтанной походкой изрядно набравшегося человека, покачиваясь из стороны в сторону, он двинулся к борту судна. Отмахнувшись от багра, Волков попробовал перебраться через высокий борт, но вновь отлетел назад, получив длинной жердью по плечу. Крутанувшись от удара волчком, он зацепился ногой за смотанную бухту каната и вновь растянулся на палубе. Вставать не хотелось. Теплые, нагретые солнцем доски казались самым уютным местом. Рядом с головой Волкова прогрохотали тяжелые сапожищи. Грох! Раздался яростный рев, свист огромного фальчиона и чей-то жалобный вскрик. Еще несколько теней промелькнуло мимо Глеба, и схватка разгорелась с новой силой.

Успели!

Волков с трудом перевернулся на бок, опираясь рукой о палубу, встал на одно колено. Огляделся по сторонам, морщась от боли, при каждом повороте головы резкий, болезненный импульс стрелял в затылок. Стиснув зубы, Глеб поднялся, подобрал свои мечи и поковылял к борту баржи.

К тому моменту как он все же перебрался на последнее судно, схватка там уже закончилась: на испятнанной кровью палубе лежало пять зарубленных работорговцев и двое матросов баржи, орки уже сбивали замки с трюма, Раон и Оноре сосредоточенно обыскивали кормовую надстройку, Сувор сидел на палубе, уперевшись спиной в мачту, а его изможденный приятель и вовсе растянулся на деревянном настиле в полный рост, заложив руки за голову.

Ухватившись рукой за мачту, Сувор поднялся на ноги и, указав в сторону своего приятеля, сказал:

– Маркиз, разрешите вам представить моего старого друга Горика Або.

Приятель Сувора, несмотря на усталость, тоже принял вертикальное положение и отвесил Волкову церемонный поклон.

Глеб смерил представшего перед ним рыцаря оценивающим взглядом. Грязный, худой, с волосами, изрядно побитыми сединой, с осунувшимся лицом, запавшими глазами и впалым животом – вылитый бомж, да и только! – тот не производил впечатления серьезного противника, но Волков помнил, как воин отбивался от наседающих караванщиков – опытно и расчетливо, – чувствовалось, что за плечами бойца огромный боевой опыт.

– Нугарец?

– Да, ваше высоче…

Глеб сморщился, словно раскусил лимон. Каждый раз одна и та же песня!

– Обращайтесь ко мне «маркиз» или «Данхельт», сэр Горик, мы сейчас не при дворе.

– Хорошо, маркиз, – покладисто согласился нугарец.

С берега закричал Капль:

– Маркиз, что делать с пленниками?

Пленники?! Откуда?! Волков удивился, видя, с какой яростью солдаты набросились на работорговцев, он думал, что в живых не осталось ни одного караванщика. Разве что глава каравана Тарох, если его никто под шумок не прирезал.

– Какие пленники? – крикнул Глеб в ответ.

– Ну, эти, что работорговцы на продажу везли. Их выпускать?

Волков обернулся к Горику и спросил:

– Сэр, наших в караване много было?

Горик задумался, наморщив лоб, сосредоточенно зашевелил губами, загибая пальцы. Видимо, вел подсчет.

– Точно не уверен, нас на берег всего раз высаживали на отдых, чтоб не передохли в тесноте, мало с кем пообщаться успели – слишком нервно охрана реагировала на разговоры. В пути переговаривались, конечно, но только с теми, кто на ту же баржу попал. В общем, человек восемьдесят с седьмого гарнизона будет. Наших – тех, что в засаду угодили, – человек тридцать: наемники да такие же, как мы с Сувором, рыцари, если с ополченцами считать, то человек шестьдесят-семьдесят. Столичных Альгерд при себе оставил, выкуп за них получить хочет. Еще с четырнадцатого гарнизона с пяток: те, что не сильно раненные были – всех тяжелых маркграф приказал добить. Может, еще с десяток-два бойцов наберется, кто откуда. Остальные сервы – мужики, конечно, здоровые, но как бойцы… – Горик сделал выразительную паузу. Волков понимающе покивал головой в ответ. – Ну и, помимо наших, у работорговцев с собой рабы были. Кажется, орков с дюжину. – На лицах зеленокожих бойцов Глеба появилось заинтересованное выражение, – Крестьяне, за долги проданные, ремесленники, горожане. Еще народец какой-то непонятный: не то конокрады, не то разбойники.

– Капль, выпускай всех, но пусть никуда не разбредаются. И еще, наших отдели от остальных, сэр Горик тебе поможет, – Глеб спросил у рыцаря: – Не возражаете, сэр?

– Ничуть, – ответил тот преувеличенно бодрым тоном. – Можете на меня рассчитывать, маркиз.