Держава (том второй)

— Никак нет, ваше величество, — по–военному ответил Рубанов. — Ежели бы наместник остался в крепости, то стал бы единственным руководителем обороны. Ведь помимо названных вами генералов, есть ещё и командующий флотом адмирал Витгефт. То есть, налицо троевластие. И в Маньчжурии остался бы лишь один командующий — Куропаткин.

Император, задумавшись, ничего не ответил на эту реплику, а нахмурившись, начал внимательно изучать карту сражения при Вафаньгоу.

Сановники тактично молчали.

— Продолжайте, Виктор Викторович, — достал из портсигара папиросу государь, подняв глаза от карты. — Закуривайте, кто желает, господа.

— … Следом стала высаживаться 3-я армия генерала Марисуке Ноги, — скорбно глянул на Рубанова, сквозь остывшие уже очки, министр, и, видя его неподдельное внимание, продолжил: — сформированная для осады крепости с севера. Её прикрывали войска Ясукаты Оку.

— Одни «суки», — тихо буркнул себе под нос Рубанов.

Николай расслышал и с трудом сдержал улыбку — ему нравилась вовремя сказанная солёная солдатская шутка. Рубанов с генералом Драгомировым были на это мастаки.

— …Одновременно в порту Дагушань, началась высадка 4-й армии под командованием генерала Митицуры Нодзу. Продвигаясь в сторону Порт—Артура, 2-я армия вступила в бой с русскими войсками, которые занимали Цзиньчжоуские позиции — самое узкое место Квантунского полуострова. Позиция называлась «воротами к Артуру» и находилась от крепости на удалении в 40 вёрст. Перешеек и город Цзиньчжоу оборонял 5-й восточно–сибирский стрелковый полк 4-й восточно–сибирской стрелковой дивизии, усиленный полевой артиллерией. 3800 человек пехоты при 65 полевых орудиях, и 10 пулемётах. Командовал полком полковник Третьяков. Когда японцы подошли к перешейку, из Порт—Артура выдвинулась дивизия генерала Фока. Атака японцев началась утром 13 мая. Кроме сухопутной армии, против нас действовали 4 канонерки и 6 миноносцев, начавших обстрел наших позиций. Мы, в свою очередь, выслали в Талиеванский залив канонерскую лодку и 3 миноносца. Им удалось на некоторое время задержать наступление левого фланга 2-й японской армии. Штурм позиции полка вели последовательно менявшиеся части 2-й императорской армии, численность которой в 10 раз превышала количество русских. К 11 часам утра японской артиллерии удалось подавить огонь русских батарей. Часть из них, израсходовав снаряды, прекратила огонь. В этом бою особенно отличилась батарея капитана Гобято, расположенная на закрытой позиции. Она успешно вела огонь по вражеской батарее на горе Самсон и уничтожила её, не понеся потерь личного состава.

— Надеюсь, капитана наградили? — поинтересовался государь.

— Так точно, ваше величество.

— Но, не получив подкрепления, обескровленный 5-й полк отступил, потеряв 1375 солдат и 28 офицеров, — вновь начал раскалять очки военного министра Рубанов. — Ваше величество, разрешите высказать свою точку зрения, — спохватился Максим Акимович, и на утвердительный кивок императора, продолжил: — Если бы генерал Фок, в дивизии коего имелось 13700 человек и 130 орудий, своевременно оказал помощь полковнику Третьякову, то мы бы перешеек отстояли, так как один только полк уничтожил четыре с половиной тысячи японцев. Генерал Куропаткин не понял значение «ворот к Артуру» и не планировал удержание позиции, послав Стесселю телеграмму: «Самое главное — это своевременно отвести войска генерала Фока в состав гарнизона Порт—Артура. Мне представляется желательным вовремя снять и увести с Цзиньчжоуской позиции на поезде орудия. Иначе у японцев будут новые трофеи». — И потому полевые батареи имели на одно орудие всего 60 снарядов, — вскочил со стула Рубанов. — Простите, ваше величество… Но досадно же…

— Это так? — ледяным тоном спросил у своего военного министра император.

— Ваше величество, — развёл тот руками, тяжело поднявшись на ноги. — То же самое произошло и в сражении под Вафаньгоу, где командир корпуса генерал Штакельберг схватился с Оку.

— Прежде, чем Штакельберг, как вы выразились, с ним «схватился», наместник чуть не месяц бомбил меня, слава Богу, телеграммами, — соизволил пошутить государь, — чтоб я приказал Куропаткину послать наш корпус на выручку Порт—Артура, потому как командующий Маньчжурской армией совершенно не дорожит крепостью, а лишь армией. Армия, господин военный министр, для того и существует, дабы сражаться, — упрекнул Сахарова император.

— Ваше величество, я от своего имени направил Алексею Николаевичу телеграмму об оказании немедленной помощи Порт—Артуру.