Держава. Власть в истории России

«Все делалось именем и по указу государя и великого князя всея Руси. Воля этого государя являлась высшим и бесспорным двигателем правительственного механизма, народный интерес этой всея Руси подразумевался, не проявляясь как высшая цель его движения, всеми одинаково признаваемая и одинаково понимаемая.

Царь предпринимает поголовное истребление боярства, своей правой руки в управлении, но не устраняет этого класса от дел, без него он не мог обойтись, а этот класс терпит и молчит, боязливо подумывая только о побеге в Литву. От ожесточившегося царя льется и небоярская кровь, на всю землю его именем набрасывается стая опричников, легитимизированных мундирных анархистов, возмущавших нравственное чувство христианского общества, а это общество терпит и молчит. Туга и ненависть поднялась, по словам современника, в миру на царя, роптали и огорчались, однако – ни проблеска протеста. Только митрополит заговорил было за свою паству, но скоро замолк насильственно. Как будто одна сторона утратила чувство страха и ответственности за излишества произвола, а другая, многомиллионная сторона забыла меру терпения и чувство боли, застыв в оцепенении от страха перед какой-нибудь шеститысячной толпой озорников, гнездившихся в лесной берлоге Александровой слободы. Как будто какой-то высший интерес парил над обществом, над счетами и дрязгами враждовавших общественных сил, не позволяя им окончательного разрыва, заставляя их против воли действовать дружно. Этот высший интерес – оборона государства от внешних врагов. Московское государство зарождалось в XIV веке под гнетом внешнего ига, строилось и расширялось в XV и XVI веке среди упорной борьбы за свое существование на западе, юге и юго-востоке. Эта внешняя борьба и сдерживала внутренние вражды. Внутренние, домашние соперники мирились в виду общих внешних врагов, политические и социальные несогласия умолкали при встрече с национальными и религиозными опасностями.

Московское государство складывалось медленно и тяжело. Можно отметить три его главные особенности. Это, во-первых, боевой строй государства. Московское государство – это вооруженная Великороссия, боровшаяся на два фронта: на западе – за национальное единство, на юго-востоке – за христианскую цивилизацию, там и здесь – за свое существование. Вторую особенность составлял тягловой, неправовой характер внутреннего управления и общественного состава с резко обособлявшимися сословиями. Управление вели обязанные органы, наверху – служилые люди, внизу – ответственные сословные выборные. Сословия различались не правами, а повинностями, между ними распределенными. Каждый обязан был или оборонять государство, или работать на государство, т. е. кормить тех, кто его обороняет. Третьей особенностью московского государственного порядка была верховная власть с неопределенным, т. е. неограниченным, пространством действия и с нерешенным вопросом об отношении к соответственным органам, именно к главному из них, к боярской аристократии.

Западная Европа слабо замечала само существование Московского государства. Это, впрочем, не мешало ему быть очень полезным для Европы. Наш народ был поставлен судьбой у восточных ворот Европы, на страже ломившейся в них кочевой хищной Азии. Целые века истощал он свои силы, сдерживая этот напор азиатов. Между тем Западная Европа, освободившись от магометанского напора, обратилась за океан, в Новый Свет, где нашла широкое и благодарное поприще для своего труда и ума, эксплуатируя его нетронутые богатства. Эта Европа чувствовала, что сзади ей ничто не угрожает, и плохо замечала, что там идет упорная борьба, что, переменив две главные боевые квартиры – на Днепре и Клязьме, штаб этой борьбы переместился на берега Москвы и что здесь в XVI веке образовался центр государства, которое наконец перешло от обороны в наступление на азиатские гнезда, спасая европейскую культуру от татарских ударов. Так мы очутились в арьергарде Европы, оберегали тыл европейской цивилизации. Но сторожевая служба везде неблагодарна и скоро забывается, особенно когда она исправна: чем бдительнее охрана, тем спокойнее спится охраняемым и тем менее расположены они ценить жертвы своего покоя».

Расстрига Гришка Отрепьев, он же Лжедмитрий заключил тайный договор с польским королем Сигизмундом III. За неконкретную помощь он обещал ему Чернигов, Новгород и Псков. Польская элита высказалась против войны с Москвой и в походе Лжедмитрия королевская армия не участвовала. Отрепьеву удалось собрать около 2000 всякого сброда, включая мародеров, надеявшихся на богатую добычу. Отрепьева не пустили дальше пограничных земель, но вялые и нерешительные воеводы Бориса не стали выезжать из Новгорода-Северского. Сам Борис сказал своим боярам при появлении Самозванца в Польше, что это их рук дело и тут же доверил им свое войско.