Держи его за руку. Истории о жизни, смерти и праве на ошибку в экстренной медицине

— Это Скутер, — он хлопает в ладоши и потирает их для вящего эффекта. — Что у нас сегодня в меню?

Я слышу стон секретарши.

Скутер подмигивает мне:

— Я проголодался.

Я с отвращением машу рукой и ухожу.

Честно говоря, я не представляю, что с ним делать. Не скажу, кто именно, но недавно врач и несколько сестер скинулись и купили ему билет на автобус до Нового Орлеана. Они предложили ему еще и сертификат на бесплатный ужин в лучшем ресторане Нового Орлеана по приезде. Идея казалась им хорошей.

Когда мы вручили Скутеру билет, он пьяно разрыдался, разорвал билет и сказал, что никто еще не относился к нему с такой добротой. И он никогда не покинет столь любящую семью. Медсестры весьма откровенно пояснили, что он не является частью этой семьи. Но Скутер их не слушал. В конце концов, мне — то есть тому врачу, который и купил злополучный билет — пришлось оттаскивать сестер от него и напоминать, что душить бездомного пьяницу нехорошо.

Снова оживает рация. Я выхожу в холл. Пора начинать медицинскую подготовку Скутера к психиатрическому освидетельствованию. Им понадобится анализ крови на наркотики и алкоголь — только после этого они решат, стоит ли его осматривать. Пройдет два часа, прежде чем анализы будут готовы. И тогда уровень алкоголя в крови снизится, чтобы его можно было осматривать.

Скутер пьет постоянно. В его крови уровень алкоголя не снижается. Нам придется ждать долго. Мы даем ему специальные лекарства, и когда уровень алкоголя снижается, вызываем кризисного психолога. Он сообщает, сколько у него пациентов до Скутера. Когда подойдет наша очередь, он сядет в машину и направится к нам. Я уже подумываю, что нам пора сдаться и выделить Скутеру постоянное помещение в больнице.

Впрочем, хватит тратить время на мысли о Скутере. Прибывает новый пациент. Пора за работу. Я принимаю следующего пациента. Его зовут Дэвис. Он тоже жалуется на боль в спине. Я просматриваю его карту. Информации немного. Последний адрес — почтовый ящик в Калифорнии. В графе «место жительства» указано «бездомный». Интересно, знает ли его Скутер. Я продолжаю читать. Никакой медицинской информации. Двадцать восемь лет. Главная жалоба — хроническая боль в спине. Травм не было. Кончились обезболивающие, нужен новый рецепт.

В больнице маленького городка всегда знаешь, кто местный, а кто нет. Иногда появляются люди, которых мы никогда не видели. Которые не принадлежат к нашему кругу. Которым нужны таблетки, неприятности или и то и другое сразу.

Его положили во вторую смотровую, потому что в шестой чинят розетки. Неважно. Я вхожу и сразу же настораживаюсь. На кровати, скрестив ноги, сидит крупный мужчина. Голова его чисто выбрита. На ногах черные высокие военные ботинки на шнурках. Увидев меня, он крутится из стороны в сторону, потягивая спину. Он крутится так энергично, что я слышу, как скрипят суставы, и вижу, как набухают вены на шее. Он усмехается. На нем черные штаны и красная футболка. Футболка туго обтягивает могучие бицепсы и кубики на животе. Когда он поворачивается, мышцы на руках впечатляюще перекатываются. Либо он всерьез занимается бодибилдингом, либо сидит на стероидах. Второе предположение кажется мне более верным.

Под левым глазом я вижу три вытатуированные слезы. Нос слегка свернут набок — судя по всему, его не раз ломали. Небольшие шрамы разбросаны по широкому лбу и скулам. Это шрамы уличного бойца. На мускулистой шее я замечаю татуировку в виде фиолетовой паутины. Маленький черный паук размером с монетку свисает на паутинке прямо с кадыка — каждый раз, когда парень глотает, паук движется на своей паутине. Бррр…

— Много работы, док?

Он протягивает руку. Я вижу на косточках татуировку G-O-D-S. Мельком смотрю на левую руку — W-I–L-L. «Божья воля». Очень мило.

— Не так чтобы очень.

Я пожимаю ему руку. Он сжимает мою ладонь слишком сильно, чтобы я поморщился, и с улыбкой смотрит на меня. Это своего рода вызов. Мы оба знаем это.

В зале начинается какая-то суета. Я слышу, как кто-то кричит на Скутера. Мы оба поворачиваемся к стеклянной двери и видим, как сестра за руку тащит Скутера в его палату.

Дэвис смеется.

Я поворачиваюсь к нему.

— Чем я могу вам помочь? — спрашиваю я.

— Это вы скажите — вы же доктор.

Он хищно усмехается, демонстрируя свое остроумие. Я смотрю на него с полным безразличием. Он отпускает мою руку.

Такова работа в приемном покое.

Мы молчим секунд двадцать. Я знаю то, чего, возможно, не замечает он. Во-первых, я нахожусь между ним и дверью. Во-вторых, я вижу его руки. В-третьих, его ноги все еще скрещены на кровати.

— Чем могу вам помочь? — спрашиваю я.

— Ну хорошо, дох-тур, — говорит он. — Пару лет назад в армии я повредил спину. Я служил в спецназе.

Он смотрит на меня, ожидая, что я в этом усомнюсь.

Я молчу.