Держи меня крепче

— И что дальше? — решил сменить тему Лёша, который вообще-то её никак не сменил.

— А что? Будем делать вид, — пожал плечами Егор.

— Это же не про тебя, — возразил ему друг, относящийся к нему с некоторой щепетильностью, что Егора крайне выводило из себя. — Притворяться кем-то не похоже на тебя, Егор.

— Давай не будем сейчас решать, что для меня, а что нет. К тому же — всё уже сделано. Назад дороги нет. Это была моя задумка, но я же не знал… Ааа… Я… — руки Егора были напряжены, пальцы с яростью пытались задушить воздух, а в голове проносился гадливые образы того, как совсем недавно он сидел сзади Лёши на мотоцикле и даже приобнимал его! Эти воспоминания заставили его вновь передёрнуться.

— Я понял. Правда, мне очень жаль. Да я бы никогда не сказал…

— А надо было. И давно уже надо было! Почему ты молчал? Ну да, знаю почему. Но это же… Такая хрень всё это! Ты пошутил может?.. А?

— Нет, — покачнулся из стороны в сторону нордический профиль Алексея.

— Чёрт!

Повисла неловкая тишина, которую в итоге прервал Егор, заключив, что лучше ему идти домой. Не ночевать же в самом деле в этот «адском месте»? Получив свою одежду, он быстро оделся.

— Так каков план действий? — спросил его на выходе Лёша.

— Она поверила, значит и этот козёл вонючий тоже поверит, — пробурчал себе в ноги Егор.

— По-моему, дурацкий план.

— А по-моему, дурацко, что у тебя на меня стоит, — немного грубо отозвался Егор, впрочем, он тут же извинился, потому что гнобить хорошего человека из-за его пристрастий глупо.

Тем более у него и в Лондоне есть друзья нетрадиционной ориентации, он их нормально терпит и даже принимал прямое участие в одном из парадных шествий в пользу цветных отношений. Делал он это из чисто дружеских соображений, просто для поддержки тех, кого «гуманное» общество принимать отказывается. И сейчас оказался среди тех, кто отказывается. Это было очень странно.

— Ладно, проехали, — отозвался на извинения друга Лёха. — Значит, упорно делаем вид?

— Ага. Ну, тебе будет нетрудно…

— А как же ты? А как Вики? — распереживался «голубец», как его мысленно прозвал Егор, но тут же отругал себя за злую иронию и попытался уверовать, что только что всего лишь симулировал сарказм.

— У нас времени ещё целый поезд, перевозящий сотню «Хаммеров» и полсотни «Эскалейдов», до её приезда.

— Мне кажется, зря мы так над твоей сестрой… — продолжал гнуть своё Лёша.

— А как иначе? Она просто наивная немного, в облаках летает и ни хрена не видит, — распалялся Егор, — что вокруг неё творится. Она не может распознать человека, считая всех, каждую букашку-таракашку, добрым существом, заслуживающим тепла и ласки. Я обязан её защитить! Ленка ведь вообще никак не осознаёт, что сейчас глупой мухой влетела в прочные паучьи сети людоеда с неуёмным аппетитом.

— И ты думаешь, если её парень узнает, что родной брат нетрадиционной ориентации, он её бросит?.. Это же такая муть!

— Я его знаю давно. Он репутацией своей дорожит и вообще весь свет ненавидит, — излишне уверенно утверждал Егор. — Он же нереальный козлина. Ты сам знаешь! Совести — ноль. Он людей ни во что не ставит, играет как в доминошки, сволочь.

— Так давай Лене объясним и всё! — пытался образумить друга Лёша.

Ему была приятна мысль, что Егор будет его парнем, пусть даже липовым. Но ситуация с Леной не нравилась вообще. Заслуживает ли бедная чукотская девочка подобных переживаний? Нет. Она и так из-за него настрадалась в своё время. Не шутка ли — первая настоящая любовь оказалась голубой.

— Он не поверит, пока сама не убедится. Она же ослица…

— Прямо как её брат, — себе под нос прокомментировал Лёша.

Егор его не услышал и продолжал:

— Меня не устраивает вариант растоптанных чувств моей генетической половинки. Меня не устраивает её парень — мерзкая скотина. Меня не устраивает… ты. То есть, нет, будь кем хочешь, просто мне неудобно от мысли, что ты вроде как испытываешь что-то ко мне… а я никогда не смогу ответить взаимностью… За это прости… — он коротко кивнул застывшему Лёхе, отметив, что «как же, блин, я раньше не замечал?» — И да, это жуть как хреново, что я вру Лене, но иначе никак…

Да уж, совсем никак, думал Лёша. Сказать проще. Но почему-то Егорка решил, что если притворится геем, то тот, кто бередит душевные струны его сестры, обязательно её бросит в виду того, что гомосексуально-настроенных парней и парнями-то не воспринимает, считая это мерзким, и иметь отношение к ним не захочет в любом случае. Так считал Егор.