Держи меня крепче

Эта его фраза была генеральной ошибкой. Как если соревноваться в закидывании спичек в нос спящему троллю, ведь тролль-то скоро проснётся, а спринтерский забег на длинные дистанции, увы, выиграл другой парень из команды красно-синих.

— Ах так! — взревела в худосочной кудряшке раненая белуга. — Да ты…

Что там у них было дальше я не знаю. А мы дошли до больнички.

На входе сидела суровая рыжеволосая тётка, на лбу которой, словно на бронзовой статуе, были выбиты условия новой акции, а именно: «Рискните пройти без бахил и получите направление к стоматологу без очереди!» мы рисковать не стали, а натянули предоставленные ответственным Оливером «одноразовые носочки для обуви» и застряли на регистрации. То есть я застряла на регистрации, а Оливер отпросился от стояния в очереди со мной, чтобы сбегать по-быстрому в магазин, ему что-то срочно понадобилось. Я его задерживать не стала, да и не с руки мне было светить перед ним паспортом, так что я отстояла очередь и хотела записаться на приём, когда медсестра заявила, что помнит меня (разумеется, я её не помнила) и широко-широко улыбнулась.

— Здравствуйте, Елена Родионовна, а мы Вас жда-а-али, — с деревенским говорком проговорила она, выдав в себе простушку, какой на вид она не являлась.

— Здравствуйте, ждали, значит? А зачем?

— Ну, как зачем? Чтобы гипс снять! — чистосердечно выпалила девушка, не умеющая врать.

— Так быстро? — удивилась я.

— Конечно, у вас же рука здоровая, — хохотнула медсестричка, снова улыбнувшись, в результате чего её пухлые щёчки образовали по углам маленькие добрые ямочки.

— Как здоровая? — вылила я, но не сразу, потому что сочетание того, какой она была располагающей к себе, и того, что она говорила, немного дезориентировало.

— Ну, так вот. Вывих у Вас был, но доктор Владлен Митрофанович сразу вправил! А Ваш муж настоял, чтобы гипс наложили. Переживал… — она вздохнула, умиляясь чрезмерной опёке моего муженька-дебила.

А ведь он будущий доктор. Да к такому доктору никто на приём не придёт. А всех, кто придёт, я под дверью просвещу в плане его знаний и умений. Я столько дней с этим глупым гипсом хожу, а он липовый! Может мне туда и драгоценностей вшили для полного соответствия с бриллиантовой рукой?

— Переживал он… — пробурчала я.

— Да, сразу видно, что любит…

Снова старая заезженная пластинка про любовь. Много они в любви понимают.

— Ага, видно. Девушка, а проводите меня, пожалуйста к врачу, чтобы снять гипс.

— Конечно-конечно, — залебезила деревенская простушка, поставила, невзирая на оживлённый злобный гул очереди, в окошке табличку «Приду через 5 минут» (но мне было впервые всё равно) и побежала по лабиринтам здания куда-то вперёд, а я за ней. Вскоре мы остановились перед большой обитой кожей дверью, на которой иголочками был прикреплён листочек с часами работы, над которым красовалась табличка, именующая врача Пичугина Владлена Митрофановича травматологом.

Он меня помнил. Мне было интересно, почему такой знатный ас в своей области дежурил ночью в больнице, когда сюда поступила я, но я постеснялась спросить, зато он нисколько не стеснялся болтать со мной на отвлечённые темы, поржал с меня, снял гипс и отпустил восвояси. Я заевшей в магнитофоне кассетой повторяла «спасибо», а он без конца отвечал, что «не за что».

На выходе от врача меня подловил Олли, удивлёнными глазами таращась на руку с отсутствующим гипсом, и с завистью в голосе спросил:

— Ух ты, а на тебе, как на собаке заживает, да?

— Ага, я супердевочка, — я ответила ему не менее удивлённым взглядом, с интересом созерцая кипу пакетов в руках: — Что за пакеты?

— О, — широкая улыбка осветила его лицо, — сейчас узнаешь. Пошли за мной.

Мы снова двинули по коридорам больницы, но теперь на улицу через чёрный ход и оттуда прошествовали в соседнее здание. Без эксцессов поднявшись на второй этаж, Оливер остановился на пороге одного из отделений стационара и, загадочно мне подмигнув, отправился к дежурной медсестре, с упоением зачитывающейся бульварным романчиком. Не понимая, что мы здесь делаем, я хлопала глазами. Подойдя к медсестре, он снял очки, и эта курица (мне все его поклонницы кажутся курицами, которые кудахчут вокруг, пытаясь обратить внимание) его сразу узнала и принялась строить глазки. Он о чём-то с ней пошептался и махнул мне рукой, чтобы подошла. Что же задумал этот неугомонный сорванец с червями в том месте, где у других геморрой?