Читаем Держи меня крепче полностью

Держи меня крепче

Императрицу, вместо Оливера нашла закадычная врагиня — Яна Куликова, приехавшая в чужой город «ради самого ожидаемого события в России», как пафосно заявила она. «Подруги» пересеклись на втором этаже, у зала хореографии, с большими во всю стену зеркалами, который на этот вечер также был превращён в комнату для отдыха и расслабления — чайную-кальянную. Пол здесь усыпан мягкими подушками, на потолке включена подсветка, и если прикрыть дверь, то можно различить, как из стен доносятся лёгкие мотивы рэгги. Успокаивающая обстановка на подруг не подействовала должным образом, скорее даже наоборот, заставив обеих вновь рассориться по пустяку, и завершить вечер дракой.

Но зато какой дракой! Окружившая их толпа делала ставки, гомонила, улюлюкала, поддерживала то одну, то другую. В результате потери на стороне Кулика — фингал величиной с кулак на левой «рабочей» стороне лица, разорванная кофта, сломанные каблуки, выбитый зуб (не зря Леся боевики смотрит); на стороне Леськи — никуда не годное больше платье, саднящая скула, синяк на попе и осознание того, что в таком виде ей не светит никакой Оливер Басс. Да вообще никто не светит.

Дурацкий вечер.

Если бы не радостная толпа, получившая заряд адреналина от дерущихся в неистовстве девчонок, потащившая после драки их обеих раскуривать кальян на чём-то крайне крепком, отдающим в мозг расслабляющими импульсам, она бы отправилась домой, первоначально найдя Ленку и весь остаток времени до утра изливала бы ей душу.

Кулик вырубилась сразу, а вот Леся дошла до кондиции, когда из глаз рекой полился водопад слёз, предательские мысли в голове стали сменять одна другую, появилось желание извиниться перед каждым обиженным ею щеночком, а стоило начать, как ей показалось, с брата лучшей подруги. Он же её семья. Надо дружить семьями. Не думая о последствиях, Леся набрала его номер и нарвалась на грубое «Алло!» Время уже перевалило за полночь, свет, отключённый во всём городе в результате перебоев на ТЭЦ ещё не был дан, но она об этих мелочах не знала ровным счётом ничего, как и все в зале хореографии, пребывая в другом мире, мире дыма и расслабления, а Егор, находящийся в возбуждённом состоянии после обрыва поединка, никак не ожидал звонка от ненавистной стервозной штучки. Он подумал немного перед тем, как снять трубку, и решив, что ничего плохого не случится, ответил.

В трубке раздались всхлипывания.

— Ты меня ненавидишь, — жалобно протянула Леся каким-то неестественно жалостливым голосом, совершенно ей не характерным.

— Ммм… Нет, — неожиданно для себя изрёк он, женские всхлипывания обезоруживали.

— Ненавидишь. Я зн… знаю, — срывающимся голосом повторила девушка.

— Нет. Не… Где ты? Давай я подойду, мы поговорим.

— Я просто хотела… просто… просто извиниться. Прости.

— Эй! Что за упаднические настроения? Давай мыслить позитивно! Где ты? Что делаешь?

Егор прекрасно помнил, что из себя она представляет. И то, что она умеет только гадить окружающим, говорить нелестные комментарии, быть неверной своему любимому и прочее — это определяет её как первоклассную стерву. Но этот тон, даже если она играла. Чёрт, она бы была великолепной актрисой. Он, как истинный джентльмен, не мог позволить ей горевать. И если всё звучит настолько реалистично, может ей и правда плохо?

— Курю… — она затянулась.

— На крыше?

— Нет.

— В курилке?

— Нет.

— На улице?

— Нет.

— А где?

— Не скажу, — капризно возвестила девушка.

— Лучше скажи, — в его голосе промелькнула нотка угрозы, успокаивать человека, которому, мягко говоря, ты не совсем веришь, дело нелёгкое, но Леся ощутила.

— Вот. Не-на-ви-дишь. Ненавидишь, — она снова перешла на рёв. — А вдруг ты меня убьёшь? Я же сейчас беззащитна, как маленький пушистый кролик… Ты маньяк? А мне иногда хочется убить тебя. А вдруг тебе меня… меня… убить хочется…

Леся сглотнула и замолкла, вцепившись в трубку мобильного телефона обеими руками и затаилась, ожидая ответ.

— Ты серьёзно? — прозвучал его ответ.

Она выдохнула, прекрасно осознавая, что если бы он стал разуверять её, тогда стоило волноваться и переживать. Но реакция себя оправдала. Так что ему можно сказать, где она скрывается. И извиниться по-настоящему. Чтобы слёзы дурацкие перестали заливать платье, хорошо хоть тушь стойкая.

— Ну, тут кальян, люди, чай, — шёпотом доверила она Егору тайну своего местонахождения.

— На втором этаже? — мигом смекнул Егор, которому Лёха сегодня говорил об этой комнате, собираясь там оттянуться после выступления, и звал с собой друга.

— Угу.

— Сейчас буду, — и он отключился.

А потом была длинная ночь, кальян, разговоры ни о чём, обоюдное признание в симпатиях, клятвы в дружбе навек, дорога домой и сон в объятиях друг друга.

Затем настало утро, стерев краски былой дружбы и симпатии, окрасив их отношения в тёмные тона. Леська тихо материлась, булькая в ванной, Егор давился шоколадом, и мысли их пребывали в удивительном унисоне, осуждая своё бестолковое поведение. Но ни у одного из них не хватало благоразумия побороть гордость и извиниться.