Держи на Запад!

Если порассудить, так и Дугласу с Бивером лучше было бы поджидать паром в тепле, но до гостиницы было далековато: можно не заметить вовремя, как паром придет и уйдет, а сегодня он больше возвращаться не будет, в этом все были уверены. В салун же с Бивером заходить не стоило. Бивер был слишком экстремален для обычного арканзасского салуна. Тут, правда, видывали индейцев-джентльменов и даже индейцев — офицеров и джентльменов, и ко всему привыкли, однако магическая фраза «индейцам здесь не наливают» не оказывала на Бивера никакого влияния. Бивера в салунах всегда было слишком много, даже если ему и не наливали, хотя остальные помещения на него так не реагировали.

Незнакомец, предлагавший Дугласу помощь, стоял неподалеку и смотрел через реку.

— А вон и дилижанс! — сказал он. — Недолго нам осталось мерзнуть…

Арканзас-ривер казалась темной и негостеприимной. На мелководье в затишках образовывался лед, но там, где было течение, вода оставалась чистой, хотя и казалась густой, как ртуть. В этих краях и не знали, что такое скованная льдом река: морозы обычно были не продолжительными, и вода не успевала как следует промерзнуть, как снова наступала оттепель.

На противоположный берег выкатилась из-за кустарника карета, запряженная четверткой лошадей, постояла у воды, двинулась туда, двинулась сюда, а потом стало понятно, что дилижанс уже стоит на пароме и потихоньку приближается к Ван-Бюрену. На время переправы пассажиры предпочли остаться в карете, чтобы хоть как-то избежать ледяного ветра на середине реки.

— Когда ж уже потеплеет? — пробормотал незнакомец, зябко кутаясь в видавшую виды шинель.

— Завтра, — сказал Дуглас, нюхнув морозный воздух.

Незнакомец перевел взгляд на Бивера, его мнение о погоде казалось авторитетнее. Индеец же! У индейцев особое чутье.

— Я сегодня не смотрел на барометр, — заявил Бивер.

— Да вон туча же, — показал Дуглас куда-то на далекий горизонт. — К утру подойдет сюда, снегопад начнется, потеплеет.

— То есть завтра еще и снегу навалит? — уточнил незнакомец.

— По колено, — согласился Дуглас.

Паром приближался. Из недалекого салуна вывалилась группа людей и направилась к пристани. Дуглас с Бивером и незнакомец тоже покинули затишок у стены склада и спустились к реке.

Паром ткнулся в берег. Осторожно вывели лошадей, чтобы не поскользнулись на обледеневших досках да не перевернули дилижанс; потом на опустевший паром потянулись новые пассажиры. Паромщик встречал каждого протянутой ладонью, принимал монеты и смахивал их одеревеневшей рукой в жестяную коробку.

— Никого не ждем! — сипловато покрикивал он, но вряд ли его слова были слышны шагов за двадцать. — Сегодня другого рейса не будет!

— Да вряд ли кто соберется, — успокаивали его. — Скоро вон стемнеет…

Положим, темнело не столько от времени суток, сколько от облачности. В другой день паром мог сделать еще пару рейсов туда-сюда, но сегодня и желающих покинуть Ван-Бюрен было поменьше, чем в обычный день, и у паромщика не было желания гробить здоровье ради нескольких монет. Почтовый дилижанс он обязан был переправить, а остальное — как получится.

— В дилижансе офицер ехал, так он сказал, что сегодня ночью термометр опускался ниже нуля! — сообщал паромщик. Неизвестно, как он эти «ниже нуля» понимал, но звучало это внушительно.

— По Цельсиусу, — тихо пробурчал Бивер чисто из вредности, хотя любому мало-мальски образованному человеку было понятно, что мороз нынче стоял на Арканзас-ривер около нуля по Фаренгейту.

— Допрыгаешься, — пригрозил так же тихо Дуглас. — Искупают тебя в речке.

— Уж не ты ли?

— Да я-то просто стоять и смотреть буду, а желающие найдутся.

Бивер хмуро посмотрел на остальных пассажиров — да, эти могут. Поэтому он заткнулся и стал наблюдать, как паромщик с помощником перетягивают трос; известно же: на то, как другие работают, можно смотреть бесконечно.

На середине реки было ветрено, и пассажиры жались друг к другу, насколько позволяли приличия. Толку от этого было мало, и все обрадовались, когда паром добрался до берега. Паромщик с помощником тут же исчезли куда-то, не иначе греться, а пассажиры с тоской смотрели в сторону Форт-Смита и уговаривали негра, подрабатывающего при переправе извозчиком, довезти их до города. Негру удаляться от теплой печки не очень хотелось, но двойной тариф был весьма убедителен. Негр запряг в фургон пару древних коняг, и этот импровизированный «омнибус» поплелся в город с черепашьей скоростью. Парусина фургона давала иллюзию защищенности от мороза и ветра, но все пассажиры с радостью «омнибус» покидали, чтобы поскорее оказаться в теплых домах.

От форта негр хотел повернуть свое транспортное средство в обратный путь, но Дуглас с Бивером с помощью еще одной монетки уговорили его навестить Пото-авеню, так что вскоре они стояли перед дверью телеграфной конторы.

— Странно, — заметил Дуглас, дернув за дверную ручку. — Раньше они дверь не запирали. — Он постучал.

— Может быть, дверь плотно не закрывается, — предположил Бивер. — открывается сама собой.

— Раньше не открывалась.