Держи на Запад!

Бивер развлекал общество рассказами о Вашингтоне, где был не далее как две недели назад. Дуглас потомился бездельем, а потом спросил, не было ли почты на его имя — он давал адрес в Риверсайде для корреспонденции.

— Да, — сказала мисс Мелори со странным выражением лица и встала. Они с Дугласом вышли в зал, и девушка указала ему на прикрытый листом газеты большой ящик: — Вот это ваша почта. А это почта мистера Ирвинга и мистера Миллера, — она показала на куда более скромных размеров коробку.

Дуглас с интересом заглянул в свой ящик. Несколько посылок было из нью-йоркского издательства и из лондонского «Стренда», кое-что от вашингтонского начальства… Он нагнулся, выгрузил пакеты с книгами и журналами, чтобы зря не таскать туда-сюда, а остальное перенес к свету и погрузился в изучение писем. Вскоре он вовсе перестал принимать участие в разговоре из вежливости и не слышал, о чем там трепался Бивер. Все относящееся к его работе в качестве индейского агента Дуглас сердито откладывал в особую стопку — с этим будет разбираться утром, это не горит. Литературно-журналистское — тоже не горит, откладывал в другую стопку. Личного-семейного было мало, это Дуглас прочитал в первую очередь и тоже отложил: отвечать родственникам будет завтра. И оставались еще ответы на вопросы, которые он задавал большею частью наугад, весьма смутно понимая, о чем надо спрашивать — вот это он читал внимательно. Бессвязные вопросы начали увязываться в интересную структуру еще летом, вызывая в нем глубочайшее недоумение. Рациональный объяснений наблюдаемому явлению попросту не существовало. Вернее, наоборот: поначалу у Дугласа было рациональное объяснение, но чем больше он узнавал, тем больше понимал, что его первое предположение ошибочно. А второе не лезло ни в какие рациональные рамки. Можно было бы взять и написать фантастический роман — и читатели бы приняли его на ура, но ужас ситуации был в том, что сейчас Дуглас сам ощущал себя героем фантастического романа. Это герою романа дозволительно высказывать самые невероятные гипотезы и объяснять абсурд ситуации абсурдными логическими построениями. А вот реальный человек в таком положении чувствовал себя неуютно.

— …Нет, с него спокойно можно снимать скальп, он и не заметит, — объяснил Бивер дамам.

Дуглас, не выходя из задумчивости, поймал ладонь Бивера в опасной близости от своей шевелюры и прижал ее к столу. Ножа в ней, естественно, не было.

— Куда-то ты слишком далеко ушел, — Бивер смотрел на него серьезно и очень внимательно. — Вот так уйдешь к Большой Бабушке — и не вернешься.

— Плохие новости, мистер Маклауд? — спросила миссис Уильямс.

— Нет, — наконец ожил Дуглас. — Просто я, похоже, устал с дороги.

— О, а вы не простыли на морозе? — встрепенулась миссис де Туар. И завертелось: тут же все собрались его лечить и отогревать, и он от греха подальше убрался в зал, заявив, что его просто клонит в сон. Бивер пошел за ним, и они, подкинув еще дров в печку, занялись подготовкой ко сну. За одной из раскладушек пришлось идти на второй этаж. Там было зверски холодно и темно; Дуглас нашарил свою койку, сбросил ее вниз на Бивера, который потащился ему помогать, и поспешно закрыл дверь в эту ледяную пустыню.

Бивер постель себе постелил, но ложиться не стал и снова ушел посидеть в компании, готовой слушать его россказни. Дуглас минут десять почитал при свете, падающем из открытой печной дверки, а потом внезапно решил: пора спать! И уснул сразу же, как только плотно замотался в одеяло, выставив наружу только нос.

Сквозь сон он пару раз слышал, как подходил к печке Бивер, стукал дверцей, подкладывал поленья; негромко ворча, ругал Юг и южные дома, совершенно не приспособленные к морозу. Во второй подход Бивер накинул на Дугласа куртку и сам начал устраиваться спать, свивая кокон из одеял и своей шубы.

Посреди ночи подошла подкинуть дров в печь миссис Уильямс.

— Вы не спите? — удивился разбуженный ее шагами Дуглас.

— Мороз, — прошептала она. — С печами-то в доме не очень жарко, а без печей тут к утру все промерзнет. Уж лучше я подежурю.

— Южане… — пробормотал Бивер и повернулся на другой бок.

Когда Дуглас проснулся, за окном валил снег, да так густо, что почти не проглядывался дом Макферсона через улицу. Если на улице и потеплело, то в доме — вовсе нет, поэтому первым делом Дуглас занялся печкой, а уже потом всеми прочими делами. Чайник, увы, остался в комнате миссис де Туар, поэтому пришлось обходиться кружкой: сначала подогрел воды для бритья, и только потом заварил кофе из своих дорожных запасов.