Держи на Запад!

— Ну, это нам с тобой не жалко, — проворчал я. — Я, когда там в банке был, еще бы с десяток робингудов был готов пострелять, только бы живым остаться. Но грядущие поколения останутся без фильмов о Джесси Джеймсе.

— Это без записанных спектаклей? — уточнил Дуглас и проронил равнодушно: — Не наша забота.

Я с ним согласился, хотя все еще пребывал в каком-то изумлении. Первый раз столкнулся с человеком, о котором хоть что-то знаю по прошлой жизни. И сам же его и убил.

Дуглас посидел, покурил, потом тоже начал одеваться. Сидеть без кофе было тоскливо, и мы отправились добывать его на кухню. Тут еще даже печь не растапливали. Рыхлая негритянка-повариха отвешивала подзатыльники сонному поваренку, который все никак не мог наколоть непослушными руками лучинок на растопку. У меня возникло предчувствие, что пока я дождусь того гостиничного табльдота, я вымру как мамонт, но Дуглас добыл для нас какую-то булку и кувшин молока, и мы развлеклись, пока поджидали кофий. Я было затосковал, что придется теперь торчать в этой гостинице, пока не придет дилижанс на Канзас-сити, но Дуглас и тут не подвел: переговорил с одним человеком, с другим — и вот наш багаж уже грузят на карету какого-то местного богача, которому как раз туда и надо, меня, в такой непрезентабельной куртке, устраивают рядом с кучером, Дуглас лезет в карету развлекать разговорами богача, его жену и престарелую тетку… И до полудня нас с нашими пожитками выгрузили у гостиницы «Париж», а богач проследовал к арендованному дому.

Я нагнулся за ящиком, чтобы занести его в отель, но Дуглас заявил:

— Погоди, я на почту загляну, нет ли писем.

— Потом заглянешь.

— Потом мне будет лень.

— А я замерз. Тебе хорошо, ты в тепле ехал…

— Ну так заходи в отель и сними две комнаты, — предложил Дуглас и унесся в сторону почтамта. Я оставил ящик, поднял свой саквояж и, обратив внимание негра в ливрее у входа в отель на наш багаж, вошел в холл.

Я сразу понял, что моя куртка здешнему дресс-коду совершенно не соответствует, но после убийства Джесси Джеймса я вполне мог ощущать себя крутым парнем, нет? Так что я равнодушно обвел взглядом почтенные дубовые панели, краснодеревные мебеля и прочую позолоту, как будто для меня вся эта роскошь дело привычное, и сказал дяде на ресепшене:

— Мне нужно две комнаты, — оглянулся на джентльменов в дальнем конце холла, которые, сидя в креслах, что-то там из рюмок очень уютно потягивали, позавидовал им и снова повернулся к портье.

Портье, похоже, боролся с соблазном ответить мне, что мест нет. Соблазн явно побеждал: ему помогал мой русско-арканзасский акцент. Не исключено, что портье засек еще и кобуру под курткой.

— Мистер Миллер! — услышал я радостный девичий голос. — Мистер Миллер, неужели это вы?

Я обернулся к широкой лестнице. От нее ко мне шла молодая женщина, одетая так, что я сразу решил: богачи, которые нас сегодня подвозили в Канзас-Сити — они вовсе и не богачи. Я заглянул под поля шляпки и узнал:

— Мисс Сент-Люк! Рад вас видеть.

— Миссис Фицджеральд, — поправила она, протягивая мне руку. — Я вышла замуж.

— Рад за вас, — я наскоро соображал, надо ли руку целовать или можно просто пожать. Пожал. Девушка, с которой я прошлым летом познакомился в Луизиане, похоже, именно этого и ожидала.

— Дайте угадаю, — сказала она, — вы прямиком с Индейской территории?

— Не угадали, — улыбнулся я. — Я из Арканзаса. Но с точки зрения доступности к магазинам с одеждой это почти одно и то же.

Краем глаза я заметил действия портье: тот подавал знаки бою, чтобы тот тащил мой багаж. Поведение Оливии удостоверило мою личность. Подошел молодой мужчина, окинул меня оценивающим взглядом.

— О, Ричард, дорогой, это тот самый мистер Миллер, телеграфный инженер!

Взгляд Ричарда потеплел, и он дружелюбно встряхнул мою ладонь.

— Рад с вами познакомиться, я ведь вам многим обязан. Сердечно вам благодарен, что летом вы позаботились о Оливии…

— Да что вы, ничего особенного я не сделал, — засмущался я, но Ричард возразил:

— Я полагаю, что положение было опаснее, чем думает Оливия. Поужинаете сегодня у нас? Мы живем здесь, в отеле, на втором этаже.

— О, американская привычка жить в отелях очень удобна, не правда ли? — встряла Оливия. — Мы расположились с удобством, и нет нужды беспокоиться о прислуге. Ну, конечно, ближе к лету мы купим дом…

— Я не уверен, что обзаведусь костюмом к ужину, — сказал я. — Ну и к тому же я приехал с приятелем…

— Ваш приятель тоже приглашен, — твердо заявил Ричард. — А в каком костюме вы будете, нам безразлично.

— Зато мне — не очень, — пробормотал я. Тут, слава богу, в дверях появился Дуглас, и я призадумался, как тут по этикетам полагается всех знакомить, но оказалось, это я здесь самый незнакомый, а Дуглас прекрасно известен и портье, и Ричарду Фицджеральду, так что Ричард сам его жене и представил. И, естественно, уже никаких отговорок насчет ужина не принималось.