Держи ухо востро

Иван радовал меня всю дорогу. Мне вообще не приходилось ему ничего говорить, потому что он действовал так, как будто всю жизнь только тем и занимался, что преследовал иномарки.

Когда Раушенбах остановился, чтобы разодетая в пух и прах Софья Михайловна могла занять свое место на переднем сиденье, Иван проехал мимо него и только слегка снизил скорость. Уже через минуту Пауль догнал и перегнал нашу машину, и Иван снова пристроился у него на хвосте.

Я поняла, что «сладкая парочка», действительно, собралась посетить ресторан, как только увидела Софью, и в этот же миг у меня появилась неожиданная идея.

Как только мы остановились у ресторана и убедились, что он-то и был конечной целью нашей поездки, Иван посмотрел на меня вопросительно.

— А как насчет того, чтобы посетить сегодня кабак? — спросила я его. — Не возражаешь?

— Так я же за рулем, — не моргнув глазом, ответил Ваня.

— Так не обязательно же напиваться.

— А почему бы нет? — я его явно заинтересовала.

— Где тут можно купить приличный парик?

— Кому?

— Ну не тебе же, Вань, — улыбнулась я, представив его в парике.

Он снова смутился и проворчал что-то нечленораздельно.

— Не могу же я появиться там со своими волосами. Он меня сразу узнает.

— Ты думаешь, он в парике тебя не узнает? — ухмыльнулся он.

— Надеюсь.

— Ну, ты даешь…

В первом же магазине мне удалось отыскать то, что мне было нужно. Шикарный парик с натуральными светлыми волосами до плеч. Я тут же зашла в примерочную кабину соседнего отдела и надела его. Когда же я изменила цвет своих глаз на голубой, то и сама перестала узнавать себя в зеркале. Сейчас этим никого не удивишь, цветные контактные линзы продаются повсюду, но они от этого не стали менее эффективными.

Через минуту я стояла рядом с Иваном и разглядывала его в упор.

Иван не обращал на меня никакого внимания, скорее всего, принимая меня за пугану.

— Так ты говоришь, узнает, Вань? — спросила я его не без удовольствия и по его лицу поняла, что он переживает сильное потрясение.

— Ну ты даешь… — снова произнес он и всю дорогу до ресторана покачивал головой, тайком разглядывая меня в зеркале…

Ресторан был солидный, очень дорогой, и я пожалела, что не предложила своему кавалеру переодеться. Он и сам чувствовал себя неловко в своей джинсовой куртке в окружении черных костюмов и открытых платьев.

— Не бери в голову, — успокоила я его. — Важно не во что ты одет, а сколько платишь.

— Да мне-то по фигу, — сказал он и с независимым видом засунул руки в карманы.

— Вот и правильно, — поддакнула я и подмигнула ему своим голубым глазом.

Но метрдотель, видимо, имел свое представление о респектабельности и окинул Ивана скептическим взглядом. Я отвела его в сторону и прошептала на ухо:

— Не советую так смотреть на моего телохранителя. Он парень нервный, может не так понять.

Скептический взгляд как корова языком слизнула, и он проводил нас до самого столика, кивнув со значением официанту.

Со своего места я хорошо видела весь зал, в том числе и тот столик, за которым сидели Пауль с Софьей Михайловной. С ними был еще один человек, мужчина средних лет в очках с аккуратно подстриженной бородкой, скорее всего, соотечественник Раушенбаха. Весь стол у них был заставлен едой и напитками, а это значило, что они пришли сюда всерьез и надолго.

Поэтому и мы с Иваном не ограничились легкими закусками, а заказали все «по полной программе», тем более, что я к этому времени проголодалась. Правда, спиртного у нас на столе не было, кроме «чисто символической» бутылки сухого вина. Официант, которому метрдотель наверняка сообщил о «профессии» Ивана, не выразил по этому поводу ни малейшего удивления и был предельно вежлив и обходителен.

Интересующая меня компания тем временем предавалась всем радостям жизни, то есть пила и ела за милую душу и веселила друг друга забавными анекдотами. Я не могла со своего места слышать каждое их слово, но отдельные фразы доносились до нашего столика, и по ним я могла уловить смысл разговора.

Софья Михайловна расточала свои ослепительные улыбки обоим мужчинам и, казалось, не знала, кому из них отдать предпочтение.

Бородатый немец, скорее всего, был начальником Раушенбаха, но никак этого не проявлял и хохотал вместе со всеми от души.

Ресторан был небольшой. Во всем зале я насчитала полтора десятка столиков, половина из них пустовала, поэтому в воздухе не было того утомительного гомона, от которого к концу вечера обычно болит голова. И посетители ресторана вполне могли общаться вполголоса. Тем более что в зале не было ни оркестра, ни рок-группы с оглушительными колонками. Вместо них на небольшой эстраде стоял дорогой белый рояль, на котором музыкант негр импровизировал блюзы и спиричуэл.

Это соответствовало моим музыкальным пристрастиям, и я с удовольствием отстукивала под столом замысловатые джазовые синкопы.

Иван вполне освоился с обстановкой и с аппетитом уплетал блюдо за блюдом, запивая их минеральной водой.