Держись от меня подальше

Я всегда ругала Егора, что кроссовки — это летняя обувь, он не слушал, считая, что в моде я не смыслю, и считая себя сверхчеловеком, всю зиму ходил без шапки, без тёплых штанов под джинсами и в лёгких кедах, а Артём считал точно так же, как и мой брат. Может я и не разбиралась в моде, что было правдой, мне и сейчас гардероб подбирают, зато я смыслила в том, как быть здоровым. Напялил свои дурацкие кроссовки, вот и поскользнулся в тёмном переулке. В результате вывих стопы и сильное растяжение. А ещё голым затылком об лёд приложился, получив лёгкое сотрясение.

Но ему не хотелось валяться в постели, и он решил сбежать на соревнования, только далеко не убежал, поскользнулся на мокром полу, и ногу окончательно сломал. Постельный режим на две недели. Обычно травматологи так не зверствуют, но зная какая Артёмка юла, для него условия были специальными.

Поблагодарив медсестру за обстоятельный рассказ, я успокоилась, и придвинув кресло, долго сидела рядом с ним, рассказывала спящему парню, как мне живётся, чем я занимаюсь, как скучаю иногда по нему. Я разглядывала его красивое лицо, которое ничуть не изменилось за полгода, разве что морщинка на лбу стала отчётливее, но это была такая мелочь, которая играла в его пользу — она добавляла его профилю мужественности.

Зная, что он под действием успокоительного, я без страха трогала лицо подёрнутое лёгкой небритостью. Гладила его костяшками пальцев по щекам и не могла отвести взгляда от длинных подрагивающих ресниц. Если бы он был котом, то мурлыкал. Если бы я была кошкой, то свернулась рогаликом на его мерно поднимающейся и опускающейся груди.

За окном валил крупными хлопьями снег, укрывая город пуховым одеялом. Люди сходили с ума, взрывали петарды и пускали в небо салюты, водили хороводы вокруг нарядной ёлки и загадывали желания под бой курантов.

А потом я уснула, удобно пристроив голову на его ладони, и не видя, как стрелки перевалили за полночь, знаменуя начало нового года. Я планировала уйти до того, как он проснётся, потому что не знала, что сказать проснувшемуся Артёму. Но уставшая, я очнулась лишь когда медперсонал пришёл на осмотр и обнаружил меня пускающую слюни на их пациента.

— С новым годом! — орали они, но крепкий лоб накачанного успокоительным парня, было не пробудить.

Он крепко спал, а я спряталась за шторой и попросила их не выдавать, когда он очнётся. Они увезли его на каталке на процедуры. Я загляделась на телефон, который полнился от входящих сообщений. Вчера меня поздравляли с днём рождения, сегодня с Новым годом. Я по глупости открыла некоторые и всегда обязательная, стала отвечать, потеряв счёт времени, я упустила момент, когда они привезли его обратно. К счастью, он всё ещё спал. Хотя это странно. Какие процедуры делают спящим?

Они вышли, повесив его загипсованную конечность обратно, за чем я проследила, и задержав свой взгляд на его лице напоследок, я поправила выбившееся одеяло, пожелала шёпотом ему счастья в новом и во всех дальнейших годах, и последовала следом.

— Погоди, — донеслось из-за спины. — Ты просто так уйдёшь после ночи, проведённой вместе?

Если бы существовал топ тупых фраз, сказанных девушке на утро, эта была бы на верхней строчке. Если бы имелся топ шикарнейших мужских голосов, этот был бы победителем. Я обомлела, но не хотела показать вида. Сердце готово было выскочить из груди.

— Здравствуй, с Новым годом, — обернулась я и поймала изучающий взгляд голубых глаз. — Я пойду.

Низкое зимнее солнце первого в этом году рассвета тёплым оранжевым пледом стелилось по стенам и мебели, отогревая в своих несмелых лучах замёрзшие сердца.

— Нет, — это было не отчаяние в голосе, но просьба. — Останься.

— У меня другая жизнь, Артём. Я лишь пришла тебя проведать.

— В свой день рождения? — проявил он знание. — В новогоднюю ночь?

— Признаюсь, я переживала, — не стала я таить правду. — А потом уснула.

— Ты с другого континента прилетела, Лена.

— К родителям, встречать праздник вместе, — тут же соврала я, считая, что ему не стоить знать всего. Раньше он врал мне, а сейчас я ему. Какая ирония.

Даже в больничной пижаме он смотрелся красиво. А уж пребывая в эмоциях, ещё сильнее притягивал взгляды.

— Я знаю, что с Филом, — сказал, глядя мне в глаза, и только я собиралась ответить «хорошо», он закончил фразу: — у вас не по-настоящему.

— Как… ты узнал?

Это было тайной. Мы подписали контракт и различные бумаги о неразглашении. Абсолютно никто не знал, кроме нас. Моя семья, его бабушка — никто не догадывался, даже в агентстве это было известно только нотариусу, заверявшему договор. Я бы не подписывала его, но Фил меня перехитрил — на том договоре, который мы с ним подписали, что не претендуем на становление мужем и женой, ушлый актёр дописал свои условия, благо места было предостаточно. Я могла оспорить это в суде, но не стала даже пытаться, а ухватилась за возможность уехать и начать новую жизнь.

— Ты рассказала.

— Когда? Я не могла, это же противоречит… — и тут меня осенило: — ты не спал?