Держись подальше

Сегодня в очереди за полуденным кофе стоял занятный тип. Раньше я его не встречал, а может, просто не узнал в экипировке. На нём была очень навороченная защитная маска для носа и рта с клапанами по бокам, широкие очки с присосками вокруг глаз, вероятно, оригинально предназначенные для плавания в бассейне, на руках белые холщовые перчатки, и баллончик с дезинфектором на поясе. А ещё вязаная шапка на волосах – это в тридцать шесть по Цельсию! В другое время я, наверное, от души посмеялся бы над чудаком, но не сегодня. Сегодня я ему позавидовал. И скорее даже не экипировке, а тому, с какой тупой уверенностью этот тип смотрел на окружающих, как лихо отсчитывал купюры и без опаски принимал сдачу, как ловко просунул соломинку под маску в рот. Этот, если и заболеет, то самым последним, когда в клиниках не останется ни свободных коек, ни приборов для искусственной вентиляции лёгких.

Смотрю и читаю в перерывах от работы новости, а лучше бы не смотреть и не читать. Ненавижу себя за это! Зачем мне знать, что в Мадриде ледовый дворец приспособили под морг? Зачем знать, что людей сжигают без панихид и прощаний. Социальные сети пестрят слёзовыжималками: обращениями к народу из эпицентра инфекции и фотографиями медработников с синяками на лицах от медицинских масок и очков, с воспалёнными глазами, проклинающими себя за беспомощность. А наш аэропорт всё ещё принимает своих. Они бегут из Европы и Америки, возвращаются на горячо любимую родину с подарками в лёгких для родных и друзей. Скоро и у нас заполыхает.

Почему бы, действительно, не переболеть сейчас, пока не случился коллапс здравоохранения, как в Европе? Избавиться от грызущей ежедневной тревоги, суеты с мытьём рук, страхом прикоснуться к собственному лицу. Ведь я здоровый мужчина в полном расцвете, как говорится. Переболею и выкарабкаюсь как-нибудь. Пусть у меня не самая хорошая наследственность (гипертоники по отцовской линии), я скорее умру от инфаркта, ожидая инфекцию, чем от самой инфекции.

Ещё пару недель назад всех пугали единичные случаи заражения, а сегодня сотни больных – всего лишь сухая статистика. Раньше каждый чих в офисе вызывал нервные смешки со всех сторон и бурное обсуждение новостей о распространении вируса всё дальше и дальше по Азии. Теперь всё больше молчат и хмурятся, раздражённо думая: «Какого чёрта я всё ещё прихожу на работу?» Все ждут первого больного в фирме и карантина. Дважды в день в офисе приходится измерять температуру. Секретарша в маске и латексных перчатках, отряженная на это дело, заносит показания термометра в списки, выдаёт зелёный стикер, который нужно носить на одежде до следующей проверки. Стоит выйти в фуд-корт или заскочить в магазин, и там проверят, наградят своим стикером. Так и ходишь весь день облепленный цветными кружочками, как под прицелом. Я уже научился распознавать по стикерам, кто где в здании работает, обедает и шопится.

Единственное благо во всей этой ситуации – в очередях теперь положено держать дистанцию не менее метра друг от друга. Разговорчики в строю также не приветствуются – молчи и храни свои микробы при себе! Дамы и господа, в эти тяжёлые времена нам с вами нужно держаться подальше друг от друга. А китайским бабкам всё нипочём. Плевали они на разметку. Сегодня в очереди на входе в супермаркет одна такая дышала мне в затылок, так и хотелось её лягнуть. Я стариков не люблю, но уважаю за то, что они умеют заставить с собой считаться. Я так не умею.

А на улице адское липкое пекло! Выбор невелик – сдохнуть от вируса или задохнуться под маской. На работе дресс-код: рубашка, брюки, туфли, галстук по желанию. Униформа никогда не была для меня проблемой, заморачиваться по одежде – не моё. Но здесь, недалеко от экватора, всё не так! Утром я выезжаю рано и не успеваю сильно вспотеть, а возвращаюсь домой уже замаринованный в собственном соку. Ежедневная стирка и глажка сделались моим мазохистским удовольствием. Теперь я мало-мальски адаптировался, а в первый день, когда только приехал, оконфузился не по-детски. А всего-то проехал в метро несколько остановок и прошёл пару кварталов вверх по улице. В отдел кадров для подписания контракта явился весь мокрый. На мне была голубая сорочка без пиджака. Она насквозь пропиталась потом так, что были видны соски на груди. Секретарша спросила меня, попал ли я под дождь. Я хмуро ответил: «К сожалению, нет». Она принесла мне стакан воды и кипу бумажных салфеток. Потом улыбалась, поглядывая на меня, и шепталась с коллегами.