Держись подальше

Первое время я брал на работу в офис сменную сорочку. Теперь адаптировался, и обхожусь одной. У нас в фирме есть менеджер из европейцев. Позиция у него не самая влиятельная, однако каким-то образом он умудрился продавить для себя особое положение. Зовут его «человек-сандаль», потому что он носит сандалии без носков, спортивные шорты до колен и мятые футболки с австралийскими принтами. PR-менеджер бесится, когда видит его в конференц-зале на переговорах. Так вот, он был моим тайным кумиром. Однажды я совсем обнаглел и пришёл в офис о гавайской рубахе с коротким рукавом, в джинсах и кроссовках. Мне сразу сделали замечание.

– А как же человек-сандаль? – спрашиваю.

– Его позиция занята, – презрительно заявила PR-менеджер. – Как освободится, я вам сообщу.

Вот такая дискриминация по расовому признаку или по корпоративной иерархии, кому как нравится. Человек-сандаль упал в моих глазах. Гораздо проще презирать его, чем обижаться на систему.

На обед я теперь хожу в одно и то же время. Не сговариваясь, мы встречаемся с Юли в холле внизу, вместе выбираем кафе. Для меня теперь выбор простой – предпочитаю обедать там, где меньше народу. Готов проглотить любую гадость. А Юли долго принюхивается и приглядывается. Я уже понял, что для неё главное не еда, а обстановка в кафе. Ей нравятся белые чистые столики, светлые помещения, большие окна в пол, современный минималистичный дизайн. Она заходит в такие кафе и подолгу вчитывается в меню, не зная, что выбрать. Говорю ей: «Пойдём отсюда, здесь дорого и поесть нечего». А она: «Посмотри, как здесь уютно». Если уж она решила остаться, лучше смириться и не настаивать. Иначе весь обед просидит недовольная, молчаливая и быстро уйдёт. А мне хочется остаться с ней подольше. Я не люблю разговаривать, но быть рядом и просто слушать её мне нравится. Я бы пригласил её в кино или в бар на крыше с красивым видом на центр сити, но с этой недели из-за эпидемии всё закрыто. Пока не запрещено гулять в национальном парке. Юли, конечно, любит долгие блуждания по лесу, но я как представлю себя потного и вонючего, с пеной у рта, сразу гоню всякую мысль о таком первом свидании. Поэтому пока приходится довольствоваться офисным ланчем, где каждый платит за себя.

Мне нравится Юли. Мне нравится её белозубая улыбка. Мне нравится её полная грудь. Я разглядываю, как шевелятся её губы, как она порой обнимает себя одной рукой за плечо, и грудь её поднимается ещё выше. Я разглядываю её, и она, конечно, замечает. Она не кокетничает и не флиртует, но позволяет собой любоваться. Так естественно у неё это получается, так просто и не пошло. Я хочу быть с ней, но не знаю как.

Я давно изучил её в Фейсбуке. Нашёл профиль и подал заявку в первый же день, как мы познакомились. Она – единственная из моих виртуальных друзей не постит про вирус. Грузит на стену фотографии природы – Австралию, Новую Зеландию, куда ездила в прошлом году, ещё какие-то места в Азии, где я никогда не был и вряд ли побываю с моими-то привычками и фобиями.

Вижу её на фотографии напротив древнего индуистского храма: не побоялась надеть чужие давно нестиранные тряпки, что раздают на входе, пройти босиком по выщербленным плитам пола, истоптанного тысячами немытых ног, вероятно, с грибками под ногтями. Не побоялась омыться в священном источнике посреди джунглей вместе с толпой местных, преподнести дары каким-то непонятным чужим богам, чтобы очистить карму. Вот уж не думаю, что в таком месте можно от чего-то очиститься, скорее приобретёшь новых докучливых друзей на коже и других частях тела. На другой фотографии кто-то заснял, как Юли покупает и тут же пробует свежеразделанный дуриан с лотка на улице в Бангкоке. Удивительно, как она выжила до сих пор! Не умерла от дизентерии, не потерялась навсегда в джунглях, не попала в плен к доброжелателям, не потеряла все свои сбережения. С ней могло случиться всё что угодно и не единожды!

Я спросил её недавно: с кем она путешествовала по Австралии? Ответила, что полетела туда одна. Уже в самолёте познакомилась с компанией сёрферов. У тех была пересадка в Мельбурне, на следующий день они летели на коралловые рифы, а ночь должны были провести у знакомого в частном доме. Они пригласили Юли с собой. Та по прилёте в Мельбурн аннулировала свой отель и отправилась с новыми знакомыми в какой-то дом на побережье непонятно к кому. По её словам, она отлично провела время, всю ночь проболтала с новыми приятелями. Они слушали музыку, ели пиццу и смотрели на океан. Потом она уснула в гамаке на веранде, а когда проснулась, знакомые сёрферы уже уехали в аэропорт. Хозяин дома накормил её завтраком, помог взять в аренду машину в местной конторе. Юли до сих пор поддерживает связь со всеми через социальные сети. И не только с ними, а с сотнями других, с кем познакомилась при таких же сомнительных обстоятельствах. Число друзей в Фейсбуке у неё около двух тысяч. Я поинтересовался, всех ли она знает лично. Оказалось, что практически всех…