Держись, воин! Как понять и принять свою ужасную, прекрасную жизнь

Мне кажется, что такое вечернее обсуждение – отличный ритуал, который стоит сохранить. Если каждый вечер мы будем облегчать свою душу, груз не будет невыносимым. Наша душа станет легкой и открытой – для всего нового и замечательного, что нас ожидает.

Гора, на которой хотела бы умереть

Как и любой нормальный родитель, я пристально наблюдаю за реакцией Америки на эпидемию самоубийств среди детей, связанных с травлей. Жестокость американских школ всегда шокирует людей. Их реакция мне неприятна. Меня беспокоит то, о чем не говорится в предлагаемых ими решениям.

Мне кажется, нам следует лучше объяснять ученикам и учителям, что такое травля и как нужно реагировать на нее должным образом. Такой план однозначно позитивен. Тем не менее по сути он означает судорожное вычерпывание воды из тонущего судна вместо поиска пробоины.

Каждый раз, когда подобные истории предаются огласке, мы слышим: «Дети бывают такими жестокими». Мы пытаемся сказать: современные дети стали слишком жестокими. Но, думаю, это всего лишь попытка отделаться общими словами, чтобы не смотреть в лицо истине. Вряд ли дети более жестоки, чем взрослые. Скорее, дети просто не умеют отвергать собственную жестокость.

По радио я слышала, что чаще всего преследуют детей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, лишним весом и мусульман. Надо же…

Голову даю на отсечение, что в любой момент американской истории взрослых людей нетрадиционной сексуальной ориентации, слишком полных и мусульман травили больше всего.

Дети не жестоки. Они – зеркала. Они хотят быть «взрослыми» и пытаются вести себя по-взрослому. А ведь нам кажется, что они ничего не замечают. Дети ведут себя совсем не так, как мы им говорим. Они ведут себя так, как ведем себя мы. Они верят в то, во что верим мы сами. И повторяют наши собственные слова. Это мы научили их тому, что иная сексуальная ориентация – это неправильно. А лишний вес – это плохо. И мусульмане плохие. Такие люди не ровня нам. Их нужно опасаться. Люди всегда ополчаются против того, чего боятся. Это хорошо известно. В школах дети проделывают то, что взрослые делают в средствах массовой информации – один к одному. Единственная разница: дети делают это в школьных коридорах и столовых, а взрослые – с кафедр, скамей законодательных собраний и экранов телевизоров. Люди очень чувствительны. Невероятно чувствительны. Если им постоянно твердить, что с ними что-то не так, они начинают в это верить. И умирают от этого.

Неужели эта мысль кого-то удивляет? Это же так предсказуемо. Это перераспределение жестокости.

Я многого не знаю. Но одну вещь знаю точно: каждый раз, когда я вижу в новостях нечто ужасное или сталкиваюсь с внешней проблемой, ответ нужно искать внутри. Проблема всегда во мне. Если я хочу, чтобы мой мир был не таким жестоким, то сама должна стать более мягкой. Если хочу, чтобы мои дети принимали других детей такими, какие они есть, относились ко всем с достоинством и уважением, которого заслуживает всякое чадо Божие, то сама должна лучше относиться к другим взрослым. И чем тверже моя уверенность, что мои дети ни на минуту не усомнятся в позиции Бога, меня самой и их отца, тем лучше. Они знают, что мы любим их без всяких прикрас. Без тени сомнения. Те дети, которые травят других, в глубине души сомневаются в себе. Они боятся, что сами несовершенны и плохи. Поэтому я написала сыну такое письмо:

Дорогой Чейз,

кем бы ты ни был, кем бы ни стал, мы всегда будем любить тебя. Ты – чудо. Ты – воплощение нашей мечты.

Чейз, вот что произошло бы в нашем доме, если бы однажды ты признался нам с твоим отцом, что ты – гей.

Наши глаза распахнулись бы от изумления.

А потом мы обняли бы тебя так крепко, как только сможешь выдержать. И, обнимая тебя, мы молились бы за то, чтобы между тем моментом, когда ты осознал свою ориентацию, и моментом, когда ты решил сказать нам об этом, прошло как можно меньше времени. Мы по-прежнему любили бы тебя и задали бы тебе миллион вопросов, а потом полюбили бы тебя еще больше. И я отправилась бы в магазин, чтобы купить радужную футболку, дорогой. Ты же знаешь, что маме нужен наряд на любой случай жизни.

Чейз, я не говорю, что мы проявили бы терпимость к тебе и твоей сексуальности. Если бы наша задача заключалась в том, чтобы терпимо относиться к людям, которые не похожи на нас, то это была бы слишком низкая цель. Терпеть можно дорожные пробки. Людей нужно ценить. Каждый человек – воплощение божества. И каждый заслуживает уважения. Мы оценили бы по достоинству тот факт, что ты осознал самого себя и сумел стать таким, каков ты есть. И я бы даже ощутила некую радость от того, что навсегда останусь самой важной женщиной в твоей жизни. А потом мы рассказали бы об этом всем. И реакция окружающих нас не беспокоила бы. Всегда найдутся люди, способные испортить все самое лучшее, малыш.