Держись, воин! Как понять и принять свою ужасную, прекрасную жизнь

Мне интересны люди, которые нашли способ быть выше общей боли мира и личных страданий. Но я уважаю тех, кто не пытается бежать, идет навстречу боли, позволяет себе страдать вместе с другими людьми и разбивать свое сердце. Уважаю людей, которые, не важно, просветленные они или нет, закатывают рукава и отказываются от своей комфортной жизни, чтобы помогать страждущим. А также тех, кто, может быть, этого и не делает, однако не боится видеть и понимать, что жизнь может быть жестокой, и осознает, что его комфортная реальность доступна далеко не каждому.

Несколько лет назад мой исполненный надежды, веры и радости священник изумил свою паству, сказав: «Жизнь – это боль, и любой, кто говорит вам иное, просто пытается что-то вам продать». Я подскочила на своей скамье. Надо же! Как негативно! Но теперь, став старше, поняла, насколько это справедливо. Жизнь трудна, ужасна, несправедлива и мучительна. Жизнь – это крест. И если вы думаете, что я излишне драматизирую, послушайте внимательно вечерние новости. А потом почитайте о международной торговле детьми, попадающими в сексуальное рабство, а на следующий день понаблюдайте за детьми в школьной столовой. Посмотрите, как относятся к тем, кто не похож на других. И, наконец, по дороге домой остановитесь у детского онкологического отделения в местной больнице. А потом мы с вами поговорим. Жизнь – это боль.

НО…

В страданиях есть красота. Жизнь жестока, но в то же время и прекрасна. Жизнь прекрасна в своей жестокости. И я изо все сил ищу красоту. Стараюсь заглушить голос своего страха, который заставляет меня бежать от боли. И прислушиваюсь к голосу любви, который называю Богом. Этот голос призывает меня бежать к боли, чтобы позволить разбить свое сердце, ведь разбитое сердце – это и знак отличия, и самое мощное средство на земле.

Голос любви поможет вам отыскать сокровище. Но сначала он поведет вас по минному полю.

Поэтому я и пишу – чтобы найти сокровища в страданиях. И в процессе творчества мои воспоминания постепенно трансформируются. Реальность и сочинительство сливаются воедино и преломляют мои воспоминания. И, в конце концов, воспоминания становятся более прекрасными, чем были на самом деле. А может, описывая события, я впервые понимаю, насколько прекрасными они были.

Я не знаю, что такое дзен. Но знаю, что такое благодарность. И благодарна за красоту среди страданий, а также за поиск сокровищ на минном поле жизни. Опасно это или нет, но мне не хочется покидать это минное поле. Именно здесь истина, красота и Бог.

Торжество

Давайте поговорим о недвижимости.

Несколько лет назад мы с Крейгом купили наш первый семейный дом. Мы могли бы сразу купить его, но предпочли ипотеку на определенных условиях, потому что все еще верили в легкий путь. Недавно мы очнулись и стали задавать неприятные вопросы о нашем кредите: кому мы платим каждый месяц и сколько точно? Мы поняли, что переплачиваем 100 000 долларов и условия нашего кредита таковы, что нам придется выплачивать его регулярно до скончания времен, не пропуская ни одного месяца. А также поняли: если ставка в ближайшем будущем изменится, наш платеж увеличится на тысячу долларов в месяц.

Мы с Крейгом страшно расстроились и, в конце концов, решили продать свой дом. Мы планировали продажу без покрытия, обосновав это «житейскими трудностями». После завтрака Крейг отправился в банк. В очереди он стоял за матерью-одиночкой, которая со слезами умоляла менеджера помочь ей сохранить дом, который она вот-вот могла потерять. За ее ноги цеплялись двое маленьких детей. Выглядели дети гораздо более несчастными и напуганными, чем следовало бы выглядеть детям. Крейг вернулся домой, пришел на кухню и сказал мне:

– Дорогая, никакой продажи без покрытия. Мы сохраним эти условия для тех, кто переживает реальные трудности. Давай просто продадим все, что можно, и начнем все сначала, когда дом будет продан.

– Почему? – удивилась я. – Давай еще раз все обсудим.

Крейг поднял бровь и сказал мне:

– Гленнон, это будет правильно. Если бы нам была нужна продажа без покрытия, мы сделали бы это. Но нам это не нужно. У нас есть деньги. И мы их используем.

– Но «ну-у-у-жно» – такое коварное слово…

– Нет, это не так.

Я громко вздохнула, согласилась с Крейгом, хотя испугалась и почувствовала себя ужасно гордой, что у меня такой муж.