Держись за небо. Полёт души

– Светлана Арсеньевна! – внезапно воскликнула секретарь так, что та едва не выронила все свое «добро». – Звонила Марина Алексеевна, просила принять человека на заведующего ревизорским отделом. Он ждет вас.

– Зачем было приглашать его без меня? – возмутилась Потёмкина, пытаясь поправить верхнюю папку, съехавшую с общей «горы».

– Введите его в курс дела, – шепнула Нина. – Кажется, это чье-то протеже.

Томно закатив глаза, Света выровняла стопку и направилась к себе, с личного переключившись на мысленное бурчание в адрес Марины.

«Гора» закрывала ей видимость, поэтому она вошла в кабинет буквально наощупь, тогда как чьи-то руки вдруг освободили ее от этой ноши, взяв полностью на себя.

– Спасибо огромное. Не знаю, как только дотащила все это в одиночку, – проговорила она, даже забыв поздороваться.

На этих словах папки посыпались, и перед ней появился новый сотрудник. В один миг она перестала слышать свое сердце… перестала видеть… и чувствовать… «Я умерла?»

Света застыла, изо всех сил стараясь не выдавать нахлынувших чувств, вызванных каким-то сумбуром из мыслей, лелеемых воспоминаний, все еще живых эмоций. Всё это мелькало перед глазами, будто старое потёртое кино.

Может, это был измученный временем, осунувшийся, немного похудевший и почему-то печальный Константин Юрьевич… Но не узнать его она не смогла бы, даже если б лицо заросло бородой и усами. Время остановилось вокруг нее. И вокруг него, кажется, тоже.

Костя всей окунулся в этот глубокий кареглазый взгляд, но это совершенно не означало, что он не заметил расстегнувшейся пуговицы у ее декольте и съехавшего набок помолвочного кольца на безымянном пальце, грозившегося в скором времени смениться на обручальное.

Перед ним стояла другая Света. И ее уж точно величали Светлана Арсеньевна. Налицо новый имидж: состригла русые локоны, сменив их на удлиненную короткую стрижку темно-каштанового цвета, что добавляло ей года три-четыре. Уверенный в себе взгляд, которого ранее не хватало. Утончённый деловой стиль – по последнему «писку» на постройневшей фигуре. Эта дама столичного вида, тонкого вкуса, бросавшаяся в глаза среди тысяч. Но она казалась ему чужой, а потому разум вдруг спросил у сердца: «А стоит ли?..»

Вопреки всем нахлынувшим чувствам, чтобы скрыть свои эмоции, которых из-за шока не могла разобрать, Света принялась безмолвно раскладывать папки на конференц-столе, приставленном к ее рабочему месту.

Константин наблюдал за ней с улыбкой – какой-то грустной, немой, но такой многозначительной. И он не прерывал молчание, позволяя Светлане справиться с тем шквалом эмоций, которые ее одолевали. Конечно, он понимал ее, ведь у него было несколько недель, чтобы подготовиться к встрече, а у нее – всего час…

Подойдя к своему креслу, она деловито одернула края пиджака и присела. Он расположился в торце длиннющего конференц-стола, будто сторонился ее, но на самом деле хотел быть напротив, чтобы смотреть и ликовать.

Заметив тремор своих рук, она попыталась спрятать их под столом, истошно ища в мобильном номер начальницы.

– Марина Алексеевна, здесь у меня человек… – ком в горле и дрожь в голосе не позволили ей закончить.

Далее пошли неразборчивые объяснения и последняя фраза «Я перезвоню позже» подчеркнулась короткими гудками.

– Так, судя по всему, я не смогу добиться разъяснений относительно вашего трудоустройства, о котором меня известили пять минут назад… Но… Все же… Так…

Задумавшись, она едва слышно сделала глубокий вдох и набрала отдел кадров.

– Принесите, пожалуйста, должностную для заведующего ревизионным, – и обратилась к нему: – Представьтесь, пожалуйста.

Она не смотрела на него, но продолжала вести себя как обычно, в естественном рабочем процессе. Он с усмешкой закусил губу:

– Ордынцев Константин Юрьевич.

– Потёмкина Светлана Арсеньевна, – приподняв вверх подбородок, она, наконец, осмелилась на него посмотреть.

Ирония. Знакомая ирония играла на его губах. Не выдержав бури ответных эмоций, она снова склонила голову, что-то черкая в ежедневнике.

– Сейчас вам принесут должностную инструкцию с разъяснениями по обязанностям, нормативными документами, уставом предприятия. Изучите и в течение дня зайдете ко мне, если появятся вопросы. Если нет – распишитесь на документе и приступайте к работе.

Она вручила ему принесенную сотрудницей папку.

– И всё? – с ожиданием спросил он, рассматривая в ее глазах только деловое хладнокровие.

– А что еще? – переспросила она как ни в чем не бывало.

– А в кабинет меня не проведете? Ознакомиться с рабочим местом, к примеру. Представить подчиненным?

Конечно, она понимала, что в отсутствие начальства эта обязанность принадлежала ей. Но Свете до тошноты не хотелось этого делать. Да и идти сейчас, равнодушно виляя бедрами, как несколько минут назад по пути на работу, у нее не получится.

– Нина, зайдите, – сказала она в стол, и ожидающий Константин просто опешил – он мог ожидать истерик, злости в глазах и даже ненависти. Но такого искреннего безразличия… это просто шок.