Держись за небо. Полёт души

– Ты не расстраивайся, если и вправду он пропадет. Я не советовал бы тратить время на безрезультатное ожидание. Понятно, что посадить его могут – это одно. Но вот то, что он тебе просто голову морочил, – это другое. Ну правда! Я крутился в этих кругах и знаю их игры. А при его деньгах – тем более. Поэтому… думаю, он поступил с тобой, как с надоевшей игрушкой. Ну поверь… настоящая любовь – она другая.

Тогда, выслушав его, Света поблагодарила Диму за то, что тот провел ее зачем-то до подъезда и, сославшись на усталость, отправилась домой, давая себе слово ни в коем разе больше не подпускать его к себе. Как будто почувствовав это, он сам исчез с ее поля зрения. Месяца на два.

И вот его очертания вновь замелькали в осеннем сумраке. Единственное, почему ее это обрадовало, – она точно знала, что он приехал с новостями о канувшем в лету Константине.

– Я ведь предупреждала, что никаких знаков внимания не приму от тебя, – железным тоном произнесла Светлана, бросая ненавистный взгляд на букет осенних цветов в его руках. – К чему это?

– Тебе тоже здравствуй, – улыбался радостно он, хотя подобное приветствие невероятно его удручало. – Это не знак внимания. Это знак моего восхищения твоей верностью.

Заметив, как артистично он сфальшивил, Света пренебрежительно отодвинула его букет своим локтем, освобождая дорогу к двери.

– Это лицемерное объяснение ничего не меняет, – настаивала она. – Я все равно не приму эти цветы.

– Хорошо, – вздохнул он. – А новости долгожданные примешь?

Поднимаясь по ступенькам, она не оборачивалась, но позволяла ему следовать за собой. Этого Дмитрию было достаточно, чтобы понять – она устала от ожидания, то есть, готова к новому этапу.

Поставив чайник, Света отодвинула назойливо мелькавший перед собой букет пиалой с вареньем. С довольством заметив, что стол она накрывает на двоих, он ожидал ее речи.

– Ну говори, что там? – будто равнодушно спросила Света.

– Ты действительно хочешь это знать? – в его глазах она ясно заметила хитрое удовлетворение, что становилось для нее дурным знаком. – А ты поверишь?

– Говори как есть, – ее спокойный тон подтверждал моральную готовность ко всему. – А я уж сама решу, верить мне или нет.

Да, его попытки убедить ее в неверности Константина терпели фиаско одна за другой. И если раньше он обходился банальными фразами типа «он поигрался и бросил», «людям его круга простушки не нужны», то сейчас в его решительности читалось намерение действовать куда убедительней.

– Светулик, обойдусь без пустых слов, – вдруг печально проговорил он, хотя в глазах играли победные искорки. – Просто покажу кое-что.

С этими словами он достал из большого конверта несколько фото формата А-4 и обеспокоенно заверил:

– Ты не думай, что мне свойственны подобные низости. Но для тебя я готов был пойти даже на такое.

Она чувствовала, что верит этому. Или потому, что устала ждать. Или не могла больше оправдывать Костю.

Если раньше она напрочь отбрасывала любые убеждения, внушаемые Димой, что объяснялось живыми и все ещё трепещущими в ее сердце воспоминаниями, в которых Константин так ясно отражал чувства в своих глазах. То теперь все эти приятности постепенно стирались из памяти беспрестанной печалью, ставшей для нее хроническим диагнозом.

И ей казалось, что до собственного безумия осталось совсем немного, и выхода она не видела, ибо, чтобы спасти уставшее от разочарования сердце, она ощущала крайнюю необходимость поверить в то, что любимый человек – подлец, – единожды возненавидеть его и стереть из памяти навеки. Или же… оставить всё как есть и отправиться за Ольгой. Последнего она боялась больше смерти.

Видя, что она все еще колеблется в выводах, Дмитрий вдруг взвыл:

– Свет, сколько ты будешь верить ему?

Опомнившись, она взглянула ему в глаза, в которых теперь почему-то прочитала сочувствие и такой искренний призыв к прозрению.

– Что еще мне нужно тебе показать, чтобы ты увидела его истинное лицо? Я понимал твою преданность, когда он звонил, но сейчас… Несколько месяцев без новостей… Свет, ты действительно веришь, что твое упрямство оправдано?

А ведь и правда: она давно уже убедила себя в том, что Костя её не любит. Как можно в век научно-технического прогресса, когда вокруг полно различных вариантов связи… когда люди в состоянии видеть друг друга, находясь на разных континентах, – при желании лицезреть кого-то, слышать или хотя бы сообщить новости, почему нельзя найти способ дать о себе знать?! При Костиных-то возможностях!

– Я знаю, как его дела делаются, поверь мне. Сама посуди: даже из тюрьмы есть способ написать. А тут прямо такая безвыходная ситуация, что он не может письма прислать? И что странно: я пытался к нему пробиться, а меня не допустили. Двое охранников передали от него словесную благодарность, деньги, от которых я отказался, и дали от ворот поворот. Без каких-либо объяснений! Я столько лет проишачил на него, Света! Может, понял, что я стану на твою защиту и обвиню его в безответственности?! А он очень боится подобных упреков, поверь мне!..