Держите огонь зажженным

– Бросали у забора с колючей проволокой и охранникам говорили, что нашли убитого там. Убийц не искали. А вместо оружия во время бунта использовали чай. Да-да, чай. Его мочили и, смешав с песком, скатывали в шары, а затем сушили на солнце. Таким шариком можно сломать нос или зубы повыбивать. Сотни таких шаров и камней полетели в охранников, когда лагерь взбунтовался. Использовали и самодельные ножи. Американцы около часа пытались их успокоить, а потом открыли огонь на поражение. Алима ранили в ногу. Но он выжил и вернулся. Слегка прихрамывает, но только злее стал, ему на пользу.

– Он с ним общался?

– С аль-Багдади? – догадался Тарек. – Тогда никто не предполагал, какое будущее его ждет. Но, думаю, Алим при желании сможет вспомнить детали о нем. – Тарек подмигнул. – Я тебя понял, Салим-сайид.

– Надеюсь, ты меня не подведешь, – Петр встал и похлопал сидящего напарника по плечу. – Стихнет эта буря когда-нибудь?

* * *

Виолончелист Джамил Хафид играл Баха. На огромной сцене концертного зала аль-Хульд, что находится на правом берегу Тигра. За спиной музыканта восседал полукругом Национальный симфонический оркестр Ирака. Человек шестьдесят пять. После того как их театр американцы сожгли во время вторжения, они же, «благодетели», устроили музыкантов в багдадском Центре съездов в Зеленой зоне.

Баха сменили симфонии Мохаммеда Амина Эззата – дирижера и руководителя этого старейшего оркестра, созданного еще в 1959 году.

Горюнов ерзал в кресле, чувствуя себя как турист, который предполагал весь отпуск проходить в шлепанцах и шортах, а на него, обожженного солнцем, вдруг напялили костюм и бабочку. «Ну, про бабочку – это я загнул, – подумал он, поправляя не менее гадкую вещь – галстук-удавку. – Но ощущение идиотское. Это все Ваджи. Ничего ему толком поручить нельзя. Лишь с журналистом и помог».

Петр лукавил. Ваджи помог. Он договорился о встрече с министром транспорта, охраняемым, как первое лицо в государстве. В Зеленую зону, где он обитал, пробраться вообще не представлялось возможным. А Тобиас зацепился за идею встретиться с аль-Амири накануне отъезда Горюнова в Эрбиль. Петр уже и билеты на самолет купил, а пришлось сперва тащиться в аль-Хульд, потому что на вечер симфонической музыки должен был прийти и министр с сыном и со своим замом.

Зара выпросила для вечера дорогущее шелковое платье и платок к нему в тон, и туфли, и сумочку. Петр слабо пытался сопротивляться, понимая, что через несколько дней Зарифа, как и он, влезет в камуфляж, и на ближайшие месяцы это станет их и повседневной, и парадной одеждой. Но девушка убеждала, что предстать перед министром необходимо в дорогой одежде, чтобы не вызвать подозрений. У Тобиаса был план скорее на далекое будущее, и он хотел заложить небольшой камешек в здание построения взаимоотношений с аль-Амири.

Статья о внезапной смерти Недреда вышла накануне похода в концертный зал в газете «Аль-Машрик». В марте 2004 года журналиста этой газеты шиита Мохана аль-Дахира застрелили в западной части Багдада. Его пытались похитить, но в итоге убили. Труп Мохана привезли в госпиталь, где работал Ваджи. Опознавать приехали коллеги. Так доктор познакомился с Сайедом Али. Его и попросил напечатать заметку. Журналист по знакомству не требовал документальных подтверждений смерти какого-то заезжего турка. Тем более заметку ему щедро оплатили.

Абдуззахир попросил журналиста сообщать координаты Тарека тем, кто будет любопытствовать по-поводу внезапной смерти Недреда, якобы этот человек знает подробности смерти инженера. А от Тарека требовалось всего лишь подтвердить сей факт, хотя Петр опасался, что напарник может устроить самодеятельность и разобраться по-свойски с посланником от ИГИЛ.

Петр вообще ратовал за то, чтобы Тарека как можно скорее вывезли из Ирака и нагрузили работой. «От безделья Тарек дуреет», – сообщил он Тобиасу при встрече в госпитале.

Там же, в кабинете Ваджи, он предложил доктору расписку, схожую с той, которую взял недавно с Тарека. Узнав о предстоящей поездке в Париж с семьей, Абдуззахир, не раздумывая, дал согласие. С Тобиасом как со связным его знакомить не было необходимости.

А Тобиас нагружал Петра перед отъездом, понимая, что останется без разведчика как без рук. Рассчитывать на то, что Горюнов сможет бесконечно долго водить за нос MIT, не приходилось, а стало быть, нужен другой. Тобиас очень сомневался, что в ближайшее время Центру удастся подготовить и прислать полноценную замену. Оставалась слабая надежда на Тарека, как на профессионала, однако он наверняка откажется действовать в Ираке в полном объеме, да и его фанатичное отношение к некоторым национальным вопросам может стать проблемой. Хотя Петр, противореча своему отчету, при личной встрече убеждал Тобиаса, что Ясем Тарек в деле забудет о своих предубеждениях.

…Все музыканты оркестра разом заиграли так, что Петр вздрогнул. Классическую музыку он недолюбливал, она его усыпляла.