Дерзкая красота

— Ты уверен, что хорошо знаешь меня? Так вот, ты всегда ошибался на мой счет. Да и не только ты! Все, все ошибались на счет «милой Сильви»! Если я и была со всеми любезна, мила, то только потому, что меня к этому вынуждало уродство! Это был единственный способ заставить окружающих если не любить, то хотя бы принять меня… Сейчас же, когда я стала красивой, клянусь, все изменится! Они узнают настоящую Сильви! Не знаю еще, оставлю ли я это имя, я нахожу его слащавым, оно подходит девушке мягкой, не такой, на долю которой, как мне, выпала безрадостная юность. Жизнь со своей неблагодарной внешностью закаляет, Дэдэ! Но еще растет и крепнет желание заставить других дорого заплатить за обретенную наконец красоту! Я слишком страдала, притворяясь милой… И начиная с сегодняшнего дня я стану куда больше настоящей: безжалостной с теми, кто остались некрасивыми.

— Ты имеешь в виду меня? — Дэдэ не верил своим ушам.

— Всех, потому что я стану самой красивой! Все по сравнению со мной будут выглядеть уродинами! — Сильви стукнула кулачком по журнальному столику.

— Этого именно я и боялся: преображение вскружило тебе голову! Бедная Сильви! — негромко произнес Дэдэ.

— Но это уж слишком! Я красива, а ты меня жалеешь? — Сильви всплеснула руками.

— Красива… После всего, что ты мне наговорила, я больше не хочу тебя видеть. И особенно я не хочу присутствовать на последнем акте драмы, да, да, драмы — я в этом уверен! «Постепенное исчезновение той, которая была моей мечтой». — Дэдэ встал и направился к двери.

— Ну и не приходи! — выкрикнула Сильви.

— Я так и сделаю и буду говорить себе время от времени: «Жила-была маленькая Сильви, которую злой волшебник решил сделать красивой…» Прощай. — Дэдэ закрыл за собой дверь.

«Добрый волшебник» только что закончил снимать швы, благодаря которым изменился взгляд Сильви.

— Доктор, когда вы будете оперировать мне грудь? — задала Сильви привычный вопрос.

— Сначала вам придется пройти курс лечения, чтобы похудеть. На этом рецепте я написал диету, вы должны выполнять мои предписания самым строжайшим образом. Утром — швейцарский сыр и стакан апельсинового сока, в полдень — жареное мясо, салат с лимоном (естественно, без соли), вечером — снова швейцарский сыр и апельсиновый сок. Два раза в день принимайте мочегонное — рецепт я написал. Придете ко мне через четыре недели. Раньше — бесполезно: лечение не даст нужного эффекта.

— Еще четыре недели, доктор? — воскликнула Сильви.

— Когда ваша грудь освободится от лишнего жира, тогда я смогу сделать операцию.

— Не могла бы я в это время начать заниматься зубами? — поинтересовалась девушка.

— Нет. Я предпочитаю, чтобы вы все закончили со мной. Крепитесь. Разве мы не на верном пути? Каждый раз, когда мы встречаемся, я вижу, что вы еще больше похорошели…

Сильви добросовестно выполнила все предписания врача, чтобы похудеть. Через четыре недели, это был понедельник, в девять часов утра она вошла в здание клиники в четвертый раз. Ей предстояла нелегкая операция, пожалуй, самая сложная по сравнению с теми, которые она уже перенесла. Ей предстояло пробыть в клинике в этот раз не одни сутки, а по меньшей мере восемь.

Как и прежде, доктор нанес Сильви визит в палате, чтобы послушать сердце и легкие, измерить давление. А также сделал предоперационный чертеж. Вооружившись сантиметром, он еще раз проверил расстояние между намеченными точками.

За несколько мгновений до того, как ассистентка должна была сделать Сильви инъекцию, доктор со своей неизменной улыбкой обратился к пациентке:

— Сегодня в последний раз я доставлю вам беспокойство… Дальше дело будет лишь в заживлении швов. Во всех случаях я не сниму вам швы ранее чем через две недели. Когда вы придете ко мне, я вам дам адрес массажиста, к которому вы начнете ходить через три недели… Два раза в неделю он будет делать вам массаж груди, чтобы придать ей подвижность. Он займется также швами, будет использовать специальные кремы с кортизоном и с экстрактами растений. Швы станут совсем незаметны. Но не обольщайтесь, на это потребуется пять-шесть месяцев.

— Так долго? Значит, я смогу показаться своему любовнику только через шесть месяцев? — воскликнула Сильви.

— Это уж ваше дело, моя милая. Вы должны знать, будет ли этот мужчина любить вас даже с рубцами, хоть и временными! Если этот человек по-настоящему любит вас, он не придаст значения таким деталям! Кстати, вы никогда не рассказывали о нем! Я понял из наших бесед, что вы совершенно одна, я не прав?

— То есть скорее это… — Сильви явно смутилась. — Скорее это жених!

— Жених — это другое дело… И давно вы обручены?

— Несколько месяцев. — Сильви покраснела.

— В таком случае, если у этого мужчины хватило терпения ждать все это время, то он сможет потерпеть еще… Я очень хорошо понимаю причину вашего беспокойства: вы не хотите, чтобы он увидел рубцы и догадался, что вы оперировали грудь?

— Вот именно, — негромко произнесла Сильви.

— А все остальное: нос, уши, глаза… Что он сказал, увидев, как вы изменились? — с любопытством спросил доктор.