Дерзкая. Пленница (тело)хранителя (СИ)

Я открыла глаза, когда меня схватили за ногу и поволокли из-под убежища. Синтетический ворс ковра опалил ладони и лоб.

Комната заполнялась едким белым дымом. На мужчине в камуфляже был респиратор и балаклава, из-за чего он выглядел устрашающе.

— Д… да…

— Возьми! — такой же респиратор опустился на мое лицо. — Встать можешь, цела?

Я не ответила, потому что ничего не соображала. И тогда он просто дернул меня за руку, поднимая на ноги.

— Пойдем отсюда. Заберу тебя домой. Все закончилось.

Глава 23

Тагир

Что силы были неравны, я знал изначально.

Возможно, нам бы удалось уйти, если бы мы бросились бежать, едва узнав, что кортеж Белого в пути. Только вот что потом? Скрываться? Собирать силы снова, чтобы нанести удар тому, кто теперь во всеоружии? Залечь на дно, оставив мою семью и Кайманова с дочерью неотомщенными?

Не умел я бежать от опасности. Пусть все пошло не по плану — я считал своим долгом встать с противником лицом к лицу. Даже если выхода из ситуации откровенно не было.

Но в самом максимальном варианте, я это знал — сделаю все, чтобы унести Белого с собой в могилу.

Мысль как-то навредить Юльке, использовать в качестве заложницы лишь промелькнула — стремительно, словно пуля, и тут же погасла.

Нет уж. Никогда больше моя ярость не заденет эту девочку. Никогда больше не увижу страх в ее огромных глазах по собственной инициативе. Не станет последним, что я увижу перед почти вероятной смертью — это разочарование и боль в ее взгляде.

Пусть Белый просто ценит ее больше после того, как едва не потерял. Пусть она не вздрагивает от ласкательного произношения своего имени. Даже твари, такие, как он, любят собственных детей. Надеюсь, помог это раскрыть по отношению к его дочери.

То, что переговоров не будет как таковых, я понял практически сразу. Белов готовился, словно на войну, и та армия, о которой мне до этого сообщили, была лишь частью.

Ухмыльнулся, глотая капли дождя. Отчаянно так, лихо, даже с каким-то задором, почти мальчишеским. Повоевали славно. И не факт, что проиграли эту войну. Парням, впрочем, ничего не сказал. Я предлагал им уйти, пока еще была возможность. Никто не выразил желания бросить меня в беде. И теперь я был почти уверен, что предателей в окружении нет.

Сам виноват. Дьявол обычно в мелочах. Я даже не вспомнил про ее платье, а ведь знал, что стоит как тачка премиум-класса. Сам когда-то заказывал такое Марине…

Темная ярость бьет под дых.

— Готовимся, — кричу собратьям. — Белого сразу не мочить. Подстрелить попытайтесь.

— Тащи сюда телку, — Стингрей смотрит наверх, в окна моей спальни.

— Нет, — перекрикиваю раскат грома. — Учись воевать, не прикрываясь бабой. Готовы?

Стрельба утихает. Открываются ворота. Я сначала не вижу Белова — его закрыли живым щитом личная группа быстрого реагирования. Зонт. Ну, конечно. Он рассчитывает не испачкаться в моей крови и не промокнуть.

Я выхожу вперед, удерживая пистолет снятым с предохранителя. Рассчитываю, достану ли его череп в прыжке для выстрела — до того, как эти псы откроют огонь. И вижу на его лице потрясение. Даже забываю, что он так и не понял, кто похитил его дочь. Мое лицо всегда было скрыто маской.

Забавно наблюдать эту гамму эмоций на лице. Возможно, он даже пытался со мной связаться, когда Юлю похитили, чтобы призвать на помощь. А ведь я даже имени не сменил. Любопытно было наблюдать — не дрогнет ли что на его лице, не вспомнит ли он, как жестоко расправился со своим когда-то другом? Даже удивился, чего это он отнесся как к корешу и разоткровенничался.

Совесть? Или что-то другое? Один хрен. Ничто не помешает мне убить его. Переговоры невозможны. Козырь в виде Юли тоже теряет сове значение. Я оказался не в состоянии использовать девчонку, чувства к которой стоили мне, возможно, даже жизни.

— Ожидал увидеть кого-то другого? — со смехом кричу, забавляясь его вытянутым лицом.

Белов медлит недолго. А затем делает жест своим людям расступиться. Идет как-тот неловко — я понимаю, что на него тоже надели бронежилет.

— Дочь моя где? — его голос прерывается.

Иду навстречу. В голове только одна мысль — успеть выстрелить, держаться так, чтобы он закрывал меня собой в некотором плане от потока пуль.

— Могла бы оказаться там, где мои сын и жена. Благодари бога, что я не такой отбитый.

— Я доверил тебе самое ценное. Чего тебе не хватало? Денег? Кто тебя нанял?

— Ты дебил? — мне уже не нужно кричать, расстояние между нами сократилось, да и дождь начал стихать. Только раскаты грома еще сотрясают небо. — Ты так и не понял, кто я?

Он вглядывается в мое лицо. Держит руку поднятой, сдерживая своих спецназовцев. Сейчас все решится. Едва услышит мое настоящее имя — все закончится. И я точно знаю, что унесу его с собой на тот свет.

— Тагир Булатов вернулся, еб твою мать.

— Б… Булат? — произносит он с таким потрясением, что у кого-то сдают нервы.

Очень удачно сдают. С шумом шин, криками и лязгом оружия. Дом оточило подкрепление. И когда раздается автоматная очередь, переговоры превращаются в какую-то вакханалию.