Дерзкие надежды Карабаса-Барабаса

– Зинаида заведовала так называемой лесной школой. Я обрадовалась. Не могла признаться мужу, что сто раз пожалела о своем решении включить Игоря в нашу семью. Он из меня все соки выжал. Многократно хотела собрать вещи подростка, в интернат его вернуть. Но совесть не позволяла, в уши шипела: «Изабелла, тебя не заставляли брать на себя ответственность за подростка. Сама напросилась. Видели, глазки, что покупали, теперь любуйтесь на свое приобретение, хоть повылазьте». Я Зине чуть в ноги не упала, сначала счастье испытала, потом сообразила спросить: «А как ты Игоря возьмешь? Нужны меддокументы». Подруга засмеялась: «Бумаги потребуются, но мы не государственное учреждение, а частное. Все сама устрою. Денег с тебя не возьму. Гимназия наполовину моя, второй частью владеет приятель близкий». Мы с ней все продумали до деталей. Там были двухместные комнаты. Зинаида сказала, что найдет Игорю подходящего соседа. Ему нужна хорошая компания. Она же придумала диагноз, из-за которого Шахов в лесную школу попал. Жил он в дортуаре со спокойным ребенком, скрипачом. Тот был тихим, вежливым, без намека на агрессию.

Изабелла отодвинула пустую вазочку из-под мороженого.

– Сначала он вел себя привычным образом – истерил, хамил, врал всем, – потом влюбился в Анжелику. Чувство свое Игорь тщательно скрывал, но Зинаида поняла, что подросток голову потерял. Как она догадалась? Девочка начала жаловаться воспитательнице, что Шахов над ней издевается. Толкает на переменах, за волосы дергает. Как назло, Игорь со своей любовью за одним столом ел, мальчик креативил как мог. То таракана Анжелике в суп бросит, то сиденье стула клеем намажет, то еще что-то! Бедная девочка молча терпела издевательства. В школе был психолог, но молодой совсем, не особо опытный. Дело давнее, это сейчас душеведов везде полно, а тогда психология только начинала к людям приходить. Тот специалист с такими, как Игорь, не справился бы. Завершилась любовь Шахова не очень хорошо. Уж не знаю, как ему в голову эта идея пришла, но мальчик поменял местами коробки с лекарствами, которые принимали его соседи по столу Илья Воронов и Лена Голубева. Запомнила их имена на всю жизнь, молилась безостановочно, чтобы дети поправились.

Изабелла Марковна посмотрела на свой телефон, который лежал на столе, и продолжила: