Дерзкие надежды Карабаса-Барабаса

– Елена Петровна не понимала, что у нее уникальный ребенок. Как правило, то, что в семье растет гермафродит, выясняется в период полового созревания. Но ведь проблема не только в половых органах. Самая большая закавыка – в голове. Ребенок считает себя мальчиком, одевается соответственно, ходит в школу, у него есть друзья. Ну да, имеются некие странности, например, излишняя плаксивость, обидчивость. Но родители считают это капризами. И вдруг у подростка начинаются месячные! Мальчик узнает, что он девочка! Мало ребенку проблем пубертатного возраста, так еще ломается половая идентификация! Травма на всю жизнь. А у Роберта редкий случай, ясность наступила сразу. Его легко было оперировать сразу после рождения – в то время, которое человек не помнит. И уже говорил, мужские признаки были только снаружи, а внутри – матка и яичники. Вот так ребенку аукнулось радиоактивное облучение деда. Елена, дочь ученого, с виду была здорова, но у нее имелись проблемы с нервной системой и памятью. А у ребенка вот такая штука. Я начал уговаривать мать. Та ни в какую! Кричит: «У меня сын!» Истерика, агрессия, в драку полезла! Павел целиком и полностью поддерживал врачей и тещу. Надо отдать должное мужчине, он не бросил жену, не упрекал ее: «Из-за тебя урод получился». Утешал Лену, успокаивал Надежду Васильевну, демонстрировал оптимизм, говорил жене: «Младенец ничего не ощутит, просто уберут лишнее, сформируют девочку. Никогда она не узнает правду. Шрам со временем почти незаметным станет. Если спросит, откуда он, спокойно сам ей объясню: «Ты в годик, когда ходить училась, упала в гараже, попала низом живота на мой инструмент, пришлось порез зашивать». И все! Но Елена орала: «Мальчик! Он мальчик!» Когда Роберту исполнилось два года, жена выкинула вещи мужа на улицу. Павел ушел, но продолжал дружить с Надеждой Васильевной, давал деньги, встречался с ребенком. Общение с женой минимизировал. А та прямо ненавидела мужчину. Три года Елена воспитывала Роберта, машинки ему покупала, пистолеты. Ребенок равнодушно на них смотрел, ему нравились пластмассовые звери, домики, куколки – он определенно родился девочкой, природу не обмануть. Когда Роберту исполнилось три года, Елена ни с того ни с сего напала на продавщицу в магазине. Ей показалось, что у женщины на голове рога выросли. Зубову поместили в психиатрическую клинику. И тогда Надежда Васильевна оформила опеку над ребенком и решила сделать ему необходимую операцию. Все прошло успешно. Бабушка опасалась, вдруг соседи начнут удивляться, задавать вопросы, куда подевался Роберт, что с ним, откуда девочка взялась? Поэтому она закрыла городскую квартиру, перебралась на дачу. Внучку назвали Анжеликой, а та и не подозревала, что первые годы прожила мальчиком.

Глава тридцать пятая

Березкин залпом осушил стакан с водой и продолжил:

– Надежда Васильевна сумела скрыть не только от внучки, но и от всех окружающих, где содержится ее дочь. Все в селе думали, что та работает за границей, домой из командировок на короткое время приезжает. А когда Елена оказалась-таки в Потапкино, в доме появилась Маргарита Львовна, якобы подруга бабушки, а в реальности психиатр, которая тщательно следила, чтобы подопечная прилюдно не слетела с катушек, и корректировала лекарства.

Сергей Петрович покачал головой.

– Зина, естественно, в курсе всех проблем была. Она была очень умной женщиной, а у меня имелись обширные связи. Найти хорошего акушера-гинеколога хочет любая женщина – бедная ли, богатая. Моя телефонная книжка – просто справочник знаменитых и власть имущих дам. Что придумала Зина, когда Елена родила? Она предложила: «Надо подделать карту роженицы Зубовой, написать там, что у нее ожидалась двойня. Каждый ребенок со своей плацентой, один, мальчик, появился на свет раньше срока и умер, а второй, девочка, появился в положенный день. Первого похоронили». Я сначала не понял, зачем такой кавардак, Зинуля растолковала: «Не надо малышке знать, что она была гермафродитом. Если вдруг объявится кто-то, кто слышал про мальчика, он начнет приставать к Анжелике, и она спокойно объяснит: «Я из двойняшек, у меня был братик. Но он умер». И все. И для подтверждения ее слов нам нужно захоронение. Если сама малышка начнет проявлять активный интерес, расспрашивать про брата, ей покажут могилу».

Сергей Петрович потер ладонью затылок.

– В случае смерти, которая наступила после рождения, тело младенца отправляется в морг, потом выдается родителям, но только если беременность продлилась сто девяносто семь дней. Поэтому я написал в документе, что мальчик появился на свет недоношенным, имел пороки развития, несовместимые с жизнью. Спросил у Зины: «Где будет его могила? Трудно с погостом договориться». – «А на нашем кладбище, – вмиг придумала Зина, – неподалеку от моих родителей. Я все устрою».

Сергей Петрович взял стакан, который стоял на столике.